Разговаривая со мной, он так и не слез с подоконника, только ногой туда-сюда покачивал всё яростней и ожесточённей.
— И вообще, молодой, там может оказаться нечто, разобьющее все наши представления о мире, жизни, морали, ну я не знаю, вообще ВСЁ. Белое окажется чёрным, а чёрное — серым. Тебя это не пугает? А меня — очень. К таким открытиям надо подходить постепенно, хотя бы примерно представляя себе результат.
— Ты слишком заумно говоришь, Философ.
— Иначе не умею.
— Сдаётся мне, что ты просто боишься того, что может оказаться в конверте.
— Очень возможно, молодой, очень возможно. Признаюсь тебе, как родному: побыв на небесах и посмотрев на то, что происходит вокруг, пообщавшись с людьми, я вообще начал сомневаться в существовании каких бы то ни было истин или правд. Ну хорошо: мне боязно открывать этот конверт. Легче тебе стало?
Я молча повернулся и вышел от него. Беда с этими умниками! Всё им не то, всё им не так. Выкобеливается ещё…
Но тут я поймал себя на мысли, что и сам не хочу открывать этот конверт. Действительно, мало ли что. Как говорят живые: меньше знаешь — крепче спишь.
— Чёрт! — позвал я.
Появился торговец, воровато оглянулся по сторонам. В коридоре никого не было, кроме меня, пребывающего в нирване Учителя, да ещё Химика, смешавшего самогон со спиртом и теперь бледной тенью блуждавшего около душевой.
— Никотин, спиртное, наркотики, — предложил чёрт.
— Ничего не надо. На, забери.
Взгляд чёрта потускнел.
— Товар обмену и возврату не подлежит.
— Забирай, сволочуга, пока я тебе рога не посшибал! А плату оставь себе.
Чёрт тотчас же исчез с конвертом. Я подошёл к Учителю и попросил:
— Будь другом, подежурь ещё немного. Я скоро буду.
Безмолвный Учитель был согласен на всё. Я вышел из общежития, перехватил транспортного ангела, сбросил с его спины курьера из отдела покаяний, оседлал скакуна сам и помчался к чистилищу.
Дежуривший там ангел-вахтёр встретил меня без особого восторга. Я пообещал расквасить ему физиономию, если он сейчас же не доставит сюда мою девочку, и мне плевать, на процедурах она или на литургии.
Похоже, мой вид в тот момент располагал к доверию. Без лишних слов вахтёр сбегал куда-то за облака, а через минуту я уже обнимался со своей ненаглядной.
— Почему ты так долго не приходил? — спрашивала она.
— Это уже неважно. Я только что познал абсолютную истину. И вот какие дела получаются: один ишак из отдела воплощений разбросал нас по разным эпохам, а ведь мы должны быть вместе.
— Правда?
— А ты сомневаешься в абсолютной истине? Мы не могли знать друг друга, когда были живыми, но ещё не поздно всё исправить. Пойдём со мной.