Учитель — мастер боя двуручным мечом. Другими видами оружия практически не владеет. В рукопашном бою — не очень. Неагрессивен, дисциплинирован.
Упырь — вообще не умеет драться, но берёт настырностью. Отлично держит удар.
Молодой — рукопашный бой на добротном среднем уровне, мечом — на среднем уровне, прочими видами оружия не владеет. Недисциплинирован, агрессивен, к начальству относится по-хамски, груб, несдержан».
— Ты не обидишься, если я тебя отвлеку? — поинтересовался ангел крайне ехидным тоном.
— Давай. Просто когда я вошёл, ты был занят.
— Положи документы на место и не имей привычки лапать их на моём столе.
Я швырнул ему папку и спросил:
— Чего ты там хотел?
— У тебя, дружочек, скоро накопится целый миллион чёрных меток. Да, я понимаю вас, людей, вам не так-то просто сразу расстаться с пагубными привычками. Но миллион! Не многовато ли?
— Я заплатил этими богохульствами за абсолютную истину.
— Что?! Да любой христианин откроет её тебе просто так! Тоже мне охотник за смыслом жизни! Неужели ты не знал абсолютной истины?
— Нет, раз уж мне пришлось торговаться из-за неё с чёртом.
— Она в любви к Господу!
— А смысл жизни?
— В ней же!
— Это теорема или одна из гипотез?
— Это истина! Жалкий человечишко, как ты смеешь сомневаться в этом?!
— Философ — мужик умный. Будь всё так просто, он бы уже давно до этого докопался. Хорошо бы тебе за жалкого человечишку в рыло засветить, но чёрных меток у меня действительно много. Что мне теперь делать?
— Покаяться.
— Каюсь, — ответил я и для пущей убедительности стукнулся головой о стол.
Ангел поморщился.
— Ты не каешься, а кривляешься. Совершенно разные вещи.
— Да? А как правильно каяться? Я не умею.
— Так я тебя научу. Ты должен совершать богоугодные дела.
— Например?
— Например, докладывать мне о том, что творится в Отделе вообще и конкретно в твоей группе. О чём говорят, что планируют, общую атмосферу, ну, сам понимаешь. А иначе тебе светит ад. Не жалко будет расставаться с той милой девушкой, что живёт с тобой сейчас?
Дальше я слушать не стал. На визг ангела, сокрушённого моим кулаком, прибежали охранники, кто-то вызвал полицию. Идя в отдел покаяний, меча с собой я, естественно не брал, а потому пришлось расквашивать ангельские рожи голыми руками на добротном среднем уровне. Те тоже со мной не церемонились и порядком мне навешали. Видимо, апостол Пётр уже провёл с ними беседу, потому что после драки они не поволокли меня в комендатуру, а вышвырнули из отдела покаяний вон.
Я поднялся на ноги, порекомендовал им не слишком-то радоваться, пообещал ещё встретиться и поковылял к себе.