Всю вторую половину дня мы тратим на общение с двадцатью двумя кандидатами, каждый из которых, как выяснилось, знает о деле гораздо больше, чем следует. Два кандидата заявили, что, несмотря на уже сложившееся у них мнение, могут от него отказаться и судить непредвзято. Я в этом сомневаюсь, но я же адвокат защиты. После того как мы поговорили со всеми двадцатью двумя, я вновь подаю ходатайство о переносе слушаний в другой город. Опираясь на полученные свежие и неоспоримые данные, я утверждаю, что в нашем Городе слишком много людей в курсе произошедшего в тот злополучный вечер и их мнение о случившемся уже сложилось.
Черепаха понимающе меня выслушивает, и мне кажется, что она разделяет мои опасения.
— В данный момент я отклоняю ваше ходатайство, мистер Радд. Давайте продолжим и посмотрим, что покажет завтрашний день.
После суда Напарник отвозит меня на склад, где ведут свои дела два Гарри. Я встречаюсь с Гарри Гроссом, и мы вместе изучаем последнее обращение Джудит в суд. Он подготовит ответ по образу и подобию трех предыдущих, а я его завтра подпишу и официально зарегистрирую.
Мы с Напарником спускаемся в подвал, где Клифф со своей командой уже трудятся не покладая рук. Из сорока кандидатов в первых четырех рядах восемь сегодня уже были опрошены в кабинете судьи. Полагаю, что всем восьми дадут отвод с указанием мотивов или по обоснованной причине. Каждая сторона суда имеет право отвести четырех кандидатов без какого бы то ни было обоснования. Всего получается восемь. При наличии обоснованной причины количество отводов не ограничено. Умение правильно оценить кандидатов и выявить тех, кого ни в коем случае нельзя включать в состав жюри, — настоящее искусство. Сделать это, не объясняя причин, я могу только четыре раза. Обвинение тоже. Любая ошибка может оказаться роковой. Причем решать, кого оставить, а кого отвести, предстоит не только мне, но и Мансини, с которым мы разыгрываем эту партию. Кого он постарается не допустить? Конечно, латиноамериканцев.
На оправдание рассчитывать не приходится, поэтому все надежды я возлагаю на то, что коллегия присяжных не придет к единому мнению. Мне нужно найти одного-двух человек, которые проявят сострадание.
Мы долгие часы разбираем по косточкам всех потенциальных членов жюри, подкрепляясь невкусными суши навынос и запивая их холодным зеленым чаем в бутылках.
Ночью мне никто не звонит, нет никаких вестей ни от Арча Свэнгера, ни от Нейта Спурио. И от Мосса Коргана тоже. Судя по всему, мое блестящее предложение о сделке, увы, не прошло. Рассвет застает меня за компьютером — я отвечаю на электронные письма. Потом решаю написать и Джудит. Текст такой: «Неужели ты не можешь успокоиться? Ты столько раз проигрывала, проиграешь и сейчас. И только продемонстрируешь свою смехотворную упертость. Подумай лучше не о себе, а о Старчере». Ответ, конечно, будет резким и достойным.