По счастью, в газете нет ни слова о пристрастии Джилианы к героину и ее потерянном ребенке. Один кошмар закончился, но другие еще продолжаются. Наверное, я должен ощущать какое-то удовлетворение, что приложил к этому руку, однако ничего такого не чувствую. Я пошел на обмен информацией, чтобы облегчить участь своего клиента. Вот и все. А теперь моего клиента оставил разум, и от этой сделки я ничего не выиграл.
Дожидаюсь семи утра, чтобы отправить Максу Мансини и судье Фэбиноу эсэмэски одинакового содержания. В них говорится: «После долгого обсуждения мой клиент отказывается от предлагаемой обвинением сделки о признании вины. Я настоятельно советовал ему согласиться, но безрезультатно. Похоже, судебный процесс придется продолжить, как только позволит здоровье судьи. Мне жаль. С.Р.».
Мансини тут же откликается, написав: «Как скажешь. Увидимся». Понятно, что возможность снова оказаться в центре внимания приводит его в восторг. Судья Фэбиноу чудесным образом исцеляется и пишет: «Ладно, шоу продолжится. Встретимся у меня в кабинете завтра в 8.30 утра. Я сообщу своему приставу».
Все участники процесса собираются в зале суда, как будто вчера ничего не произошло, во всяком случае, такого, что хоть как-то может повлиять на судебное разбирательство. Кроме меня, прокурора, судьи и Напарника, никто не только не в курсе событий, но и не может ничего о них знать. Я шепотом переговариваюсь с Тадео. Он непреклонен и не сомневается, что может выиграть дело.
Мы удаляемся в кабинет судьи для обмена мнениями. Чтобы подстраховаться, я сообщаю судье и Максу, что хотел бы официально зарегистрировать отказ своего клиента от предложенной сделки, дабы в последующие годы меня никто ни в чем не смог упрекнуть. Судебный пристав вводит Тадео без наручников. Тот улыбается и держится очень вежливо. Его приводят к присяге, он заверяет, что находится в ясном уме и понимает, что происходит. Фэбиноу просит Мансини огласить условия сделки: пять лет за признание подсудимым своей вины в непредумышленном убийстве. Ее честь говорит, что не может обещать какую-то конкретную тюрьму, но считает вполне вероятным, что мистер Запата будет отбывать свой срок на окружной тюремной ферме рядом с Городом. Это всего шесть миль, и его мать сможет часто его навещать. Кроме того, хотя условно-досрочное освобождение и не является ее прерогативой, но в приговоре она как судья имеет право его рекомендовать. Понимает ли он все это? Он говорит, что да, и добавляет, что ни в чем себя виновным не признает.
Я заявляю, что рекомендовал ему согласиться на сделку. Он подтверждает, что выслушал мой совет, но отказывается ему следовать. Затем судья Фэбиноу просит секретаря суда остановить запись и, сцепив пальцы, как это делают умудренные опытом воспитательницы детского сада, терпеливо и нарочито медленно объясняет Тадео, что к чему, уже без протокола. Что она никогда в жизни не слыхала о столь привлекательном предложении, которое бы делалось подсудимому, обвиняемому в убийстве. Другими словами, надо быть полным дураком, чтобы от него отказаться.