За исключением Оскара, все они члены одной уличной банды среднего пошиба, которая состоит из сальвадорцев, торгующих кокаином. Тадео приняли в банду, когда ему исполнилось пятнадцать, но он никогда не стремился выйти в ней на первые роли. Он нашел старые боксерские перчатки, тренажерный зал, и вдруг выяснилось, что у него необыкновенно быстрые руки. Его брат Мигель тоже боксировал, но не так хорошо. Мигель руководит бандой, и на улице у него скверная репутация.
Чем больше Тадео выигрывает боев и зарабатывает, тем сильнее меня тревожит его связь с бандой.
Я наклоняюсь и тихо спрашиваю:
— Как дела у моего парня?
Он открывает глаза, смотрит на меня и неожиданно улыбается, вытаскивая наушники. Потом выпрямляется и садится, резко заканчивая массаж. Мы немного болтаем, и он уверяет, что готов кого-нибудь убить. Молодчина! Его подготовка к бою включает отказ от бритья в течение недели, и неопрятная бородка вкупе с копной черных волос напоминают мне великого Роберто Дурана[2]. Но корни Тадео в Сальвадоре, а не Панаме. Ему двадцать два года, он гражданин США и по-английски говорит почти так же хорошо, как и по-испански. У его матери с документами тоже полный порядок. Она работает в кафе, живет в квартире, полной детей и родственников, и мне кажется, все, что зарабатывает Тадео, делится между очень и очень многими.
При каждом общении с Тадео я радуюсь, что не должен ему противостоять на ринге. У него свирепые черные зрачки, в которых читается: «Устрой мне беспредел. Покажи мне кровь». Он вырос на улице и дрался со всеми, кто подходил слишком близко. Старший брат Тадео умер от удара ножом, и он боится тоже умереть. Когда выходит на ринг, он убежден, что дело закончится смертью, но только не его. Он три раза проиграл по очкам, но до сих пор никому не удалось его вырубить. Он тренируется по четыре часа в день и близок к достижению вершин мастерства в джиу-джитсу.
Тадео говорит низким голосом, медленно роняя слова: обычный мандраж перед боем, когда от страха путаются мысли и сосет под ложечкой. Мне это знакомо. Я через это проходил. Давным-давно я участвовал в любительском боксерском турнире «Золотые перчатки» и провел пять поединков. Я проиграл четыре и победил в одном, когда о моей тайной карьере узнала мать и милосердно положила ей конец. Но я прошел через это. У меня хватало мужества выходить на ринг и получать по полной.
Однако мне трудно представить, какую твердость духа надо иметь, чтобы заставить себя войти в клетку с другим бойцом, который находится в блестящей форме, искусен, натренирован, голоден, свиреп и напуган. И думает только о том, как тебя искалечить, как вырвать плечо из сустава, размозжить колено, пустить кровь или вырубить ударом в челюсть. Вот почему я люблю смешанные единоборства. Они требуют больше личного мужества и отваги, чем любой другой вид спорта, с тех далеких времен, когда гладиаторы сражались насмерть. Понятно, что горные лыжи, футбол, хоккей, бокс, автомобильные гонки тоже опасны. А на скачках ежегодно погибает больше людей, чем в любом другом виде спорта. Но там спортсмены не идут сознательно на то, что им заведомо причинят боль. В клетку же входят, зная, что будет очень больно, что бой будет безобразным и, не исключено, даже смертельным. Очередной раунд может запросто оказаться последним в жизни.