Но нет жалости у тех, кто борется за свою жизнь, за жизнь своего племени! Зуб за зуб!
* * *
– Да, в этом ты был, когда мы тебя нашли. Я нашел!
– А кто меня раздел?
– Ты сам. Тебе сказали, чтобы разделся, ты и разделся. В одежде ведь плохо испражняться. Ты попробовал – и не вышло. Совсем ничего не вышло! Все тут! Ффыхххх… фффыххх! Ох и вонючие же вы, люди! Как это еще мама сохранила такую вонючую кучу!
– В дальней пещере сохранила, – пояснила зверица. – За цикл слегка выветрилось, но и правда дышать трудно. Нужно как-то избавиться от запаха. А вот смотри, что еще у тебя было…
Зверица толкнула носом странный обруч – блестящий, желтый, украшенный разноцветными глазка́ми из камней.
– Вот это лежало рядом с тобой. Не помнишь, что это?
Человек медленно коснулся обруча и вдруг заметно вздрогнул, заволновался, отдернул руку, прижал ее к глазам:
– Не могу! Нехорошо! Это – нехорошо! Мне неприятно к ней прикасаться! С ней связаны какие-то гадкие, нехорошие воспоминания! Не хочу! Нет!
– Почему «к ней»? – удивился гарм. – Разве это женского рода? Как это называется?
– Корона. Это корона! Больше ничего не помню. Ничего. И она нехорошая!
– Может, выкинуть ее? – Небольшой черный гарм с еще различимыми пятнами двинул обруч лапой, и блестящий предмет покатился, ударившись о стену. – Гадость нужно закапывать! Дерьмо всякое!
– В ней есть магия… – Белоснежная фигура поднялась, медленно прошла к короне и постояла на ней секунд пять. Потом повернула голову к сыну и его другу, задумчиво сказала: – Я спрячу… корону. Вдруг, когда ты о ней вспомнишь, этот магический предмет станет тебе очень нужен. И тогда ты вернешься и заберешь его. Нельзя разбрасываться магией! Что касается одежды – выполощи ее в ручье и высуши. Она все равно будет вонять, но не так сильно. В ней еще что-то спрятано, какие-то предметы, но я не смогла заставить себя копаться в такой грязи. Тебе стоит сделать это самому.
Щенок взял в руки бесформенный ком тряпья, сморщил нос и с некоторой опаской сунул руку внутрь, нашаривая и вытаскивая предметы, которые укрывались в многочисленных потайных карманах. А их было десятка два, не меньше. Через пару минут на полу пещеры лежала внушительная горка странных изделий человеческих рук: стеклянные и глиняные пузырьки, в которых что-то булькало и тихо шуршало, пересыпаясь.
Несколько звездочек с острыми краями, на лучах которых виднелись темные разводы. Длиной в полторы ладони острый, похожий на рыбку предмет – он был укреплен в одном из петельных гнезд – там, где затылок.
Еще более странная штука – длинный блестящий шип, вставленный в деревянную простую рукоять. Этот шип был укрыт в длинном чехле, будто плод в шкурке, и, когда Щенок открыл его для осмотра, стали видны черные разводы в канавке вдоль шипа. Гарм хотел посмотреть поближе, ткнуться в него носом, понюхать, но Щенок оттолкнул друга и с ужасом в голосе вскрикнул: