Случай с нынешним правителем — исключение. Якул прежде о таком не слышал. Последствия могут быть разными, но не вызывают сомнения две вещи: между Его Величеством и зверем установилась привязка. И второе: грифон никогда не сможет стать полноценным членом стаи. В последнем Якулу почудилась сомнительная шутка судьбы. Интересно, главный грифон стада — вожак или председатель?
План оформился в голове моментально. Мальчишка будет полным дураком, если откажется обменять всецело преданного ему грифона, способного дать перевес в борьбе за трон, на принцессу и горстку ее друзей. По крайней мере, именно это Якул собирался ему предложить.
Пришлось только сделать небольшую остановку в ближайшем филиале конторы Мартинчика. Сонный клерк, увидев, кто перед ним, вытянулся по струнке и через считаные минуты вынес заказ: корзину, полную яблок. На каждом стоял логотип конторы и рекламный слоган. Бонусом дали десять слов, активирующих тарелку.
Якул воспользовался ею, едва поднявшись в воздух.
— Покажи грифона, связанного с правителем Затерянного королевства, — велел он.
Опасения, что тарелка покажет стаю из нескольких десятков, а то и сотен особей, среди которых придется вычислять нужный объект, не подтвердились.
Первым в волшебной поверхности возник массивный серебряный клюв. Перья воинственно топорщились на холке. Алые бусины глаз уставились на Якула так, словно могли его видеть. Якул невольно отодвинулся.
Тут грифон раскрыл клюв и издал громогласный рык, от которого фарфор пошел трещинами, и вишенки на ободке осыпались. Губы Якула растянула улыбка. С теми, кто рычит, он всегда умел находить общий язык.
Теперь нужно хорошенько осмотреть окружающий пейзаж, чтобы вычислить местоположение.
Хорошо, что тарелка осталась цела, а в запасе еще десяток активирующих слов.
* * *
Едва придя в себя, я выскользнула из-под руки Озриэля и бросилась к подруге. Та сидела на помосте и не пыталась встать. Когда я ее окликнула, даже не повернулась. Я упала рядом на колени и сжала ее плечи.
— Эмилия, ты цела? Это было чистой воды безумие! Он мог тебя ранить!
Девушка молча подняла лицо с блестящими дорожками слез, и пустота в глазах ответила, что это не имеет значения. Соленая влага продолжала безостановочно струиться. Эмилия уткнулась мне в плечо и разрыдалась, сотрясаясь всем телом.
— Ливи, он у-улетел, — плакала она, перемежая слова бульканьем. — Ма-марсий улетел, и теперь И-и-ндрик на-навсегда… — Она обессилено махнула рукой.
— Тише-тише, все будет хорошо, — зашептала я, гладя ее по волосам, — вот увидишь, мы что-нибудь придумаем.