К этому прилагалась записка, в которой говорилось, что признание было скреплено отпечатком большого пальца осужденного и подписано свидетелями. Документ еще не закончился.
Убийцу попросили описать Димитриоса:
Выглядит он как грек, но думаю, что это не так. Он ненавидит своих соотечественников. Ниже меня ростом, волосы прямые, длинные, карие глаза уставшего человека. По лицу ничего нельзя прочитать, а говорит он очень мало. Многие его боятся, хотя силой он не отличается: я мог положить его голыми руками.
N. В. Рост осужденного около 185 сантиметров.
Стали искать человека по имени Димитриос. В сараях, где упаковывали инжир, его знали, но не любили. Решили, что он умер во время пожара, так как не видели его несколько недель. Что было вероятно.
Убийцу казнили на девятый день десятого месяца 1922 года по новому летоисчислению.
Латимер еще раз внимательно изучил признание. Не могло быть сомнений, что это все правда.
И все-таки его томило какое-то смутное чувство. Этот негр, Дхрис, вероятно, был очень недалеким человеком. Разве мог он выдумать такие подробности? Виновный, пытаясь изобрести историю, без сомнения, приукрасил бы ее, но несколько по-иному. К тому же он боялся, что Димитриос его убьет. Если бы убил он сам, ему бы это даже в голову не пришло.
Полковник Хаки посчитал, что ради спасения своей шкуры человек вполне может придумать подобную историю.
Конечно, страх — хороший стимул и для менее развитого воображения, но вот результат навевал сомнения. Власти не интересовала правдивость истории, расследование вели спустя рукава. Они лишь стремились подтвердить историю негра и предположили, что Димитриос погиб во время пожара. Причем доказательств у них не было. Понятно: легче повесить Дхриса Мохаммеда, чем посреди ужасного беспорядка, который творился в том октябре, разыскивать гипотетического грека. Димитриос на это и рассчитывал. Его никогда бы не связали с этим делом, если бы полковника случайно не перевели в тайную полицию.
Латимер однажды наблюдал, как его друг-зоолог выстраивал скелет доисторического животного из одного фрагмента окаменевшей кости. Ученый занимался этим два года, и Латимер, экономист по образованию, изумлялся неисчерпаемому энтузиазму этого человека. Теперь впервые в жизни он почувствовал такой же энтузиазм. Он раскопал единственный, очень маленький, но важный и запутанный кусочек мысли Димитриоса и сейчас хотел достроить всю структуру.
У несчастного Дхриса не было ни малейшего шанса. Мастерство, с каким Димитриос использовал наивность негра, сыграл на его религиозном фанатизме, на его простоте, на его алчности, ввергало в ужас. «Потом мы поделили награбленное поровну, и Димитриос улыбался, даже не пытаясь меня убить». Улыбался. Негр так боялся человека, которого мог побороть голыми руками, что не задумался, что значит эта улыбка. А потом стало слишком поздно. Уставшие карие глаза наблюдали за Дхрисом Мохаммедом и великолепно его понимали.