— Откуда нам знать, будут ли русские такими же ненормальными, как сейчас, если начнется реальная война? — сказал я.
— И оставят Карское море вообще без прикрытия? — Он затянул узел галстука.
— Все будет в порядке. — Я посмотрел на часы оперативного времени, которые ходили в зависимости от запрограммированных компьютером скачков во времени. Я взял розовые листки радиограмм, полученных от посредников «синих», и попытался вызвать на связь подводные лодки, выведенные из строя.
— Да они все равно не ответят, — сказал Шлегель. Я заметил, что на электронном табло подлодки высвечивались как действующие, а не вышедшие из строя. Я заглянул в служебные инструкции и сказал:
— Нам не мешало бы заложить в программу идеи Ферди и еще учесть все ледоколы, которые доступны русским. А потом сделать это снова, причем предусмотреть возможность поражения каждого ледокола.
— У тебя-то все на мази, — буркнул Шлегель. — Тебе-то не нужно в конце недели ехать на разбор с этими ребятами. Когда они вернутся в Норфолк, всех дерьмом измажут, попомни мое слово.
— Так что же, значит, в наших планах не предусматривалась надежная оборона русского материка, как было задумано?
— С чего ты взял? — бросил Шлегель. У него была привычка проводить указательными и большими пальцами по лицу вниз, как бы стирая с лица печать озабоченности и возраста. Сейчас он это и сделал.
— Флот приходит сюда только с одной задачей: они хотят всем показать, что они заодно с Пентагоном, и убедить, что эти дурацкие вояжи нисколько не грабят их бюджет.
— Наверное, так оно и есть, — сказал я. Шлегель презирал людей из Командования стратегической авиацией и с удовольствием пошел на союз с флотом, используя любой шанс насолить им.
— Наверное! А чем же, по-твоему, такой матерый десантник, как я, занимается здесь, в этой игральной комнате? Я был одним из первых претендентов на звание адмирала подводного флота. — Он задвигал челюстью, как будто хотел плюнуть, но не плюнул, а снова включил связь:
— Этап номер 8.
Он проследил за часами оперативного времени, на которых стрелки быстро передвинулись на 14.30.
— Ну, теперь им уж точно придется вычеркнуть эти подлодки, — сказал я.
— Они скажут себе: паковый лед повредил радио и для следующего этапа.
— Теперь одна из подлодок должна скоро готовиться к пуску ракеты, — сказал я.
— Они могут перенацелить ракеты-носители перед пуском? — спросил Шлегель.
— Нет, — сказал я, — но они могут задать другие цели для разделяемых боевых головок ракет.
— Значит, это будут разделяющиеся ракетные головные части, без автономного наведения?