«Пертская красавица» относится к «шотландскому» циклу исторических романов, которым начинается творчество Вальтера Скотта-прозаика («Уэверли», «Пуритане», «Легенда о Монтрозе»). Написанная за четыре года до смерти (1828), «Пертская красавица», пожалуй, наиболее полно характеризует своеобразие созданной им формы исторического романа.
Романтический пейзаж вводит нас в пеструю жизнь средневекового города Перта, его улиц и площадей, в общественный и домашний быт (сходки горожан, ночные стычки, «божий суд» и т. п.) — «национально-исторический колорит», пленивший современников Скотта. За сценами народной жизни раскрывается более значительное содержание истории. «Пертская красавица» рисует шотландскую жизнь конца XIV века, но ее черты — остатки родового быта, междоусобицы, соперничество феодалов, слабость королевской власти, начало возвышения городов, — в общем, достаточно характерны и для других европейских стран, составляя социально-политический «колорит» позднего средневековья.
В обрисовке действующих лиц последовательно выдержан социальный метод характеристики. Высокомерный граф Дуглас, честолюбивый герцог Олбени, распутный Ротсей, двуличный Рэморни — как бы вариации единого образа придворно-феодального мира, характер и поведение каждого из них вытекает из своеобразия его положения. От феодалов резко отличаются горожане, причем особый характер каждого из ремесленников во многом объясняется профессией — например, мирный перчаточник Саймон Гловер и воинственный кузнец-оружейник Гарри Гоу. Демоническая фигура Двайнинга, его холодный ум, изобретательность, презрение к окружающим связаны с профессией аптекаря, а значит, по тому времени, естествоиспытателя (он учился медицине в Кордове у арабов), одного из пионеров «свободомыслящих», в условиях своего века одиночки, ставшего на путь преступления; социально-исторический колорит, реализм этого образа резко отличают его от «злодеев» в романах XVIII века.
Юмор и комизм характеров и положений также имеют источником социальную жизнь определенной эпохи: эпизод, где перчаточник отстаивает перед сыном сапожника честь своего цеха, доказывая, что ремесло, которое «обслуживает» руку, выше того, которое «работает» на ноги; или комический образ Праудфьюта («хвастливого воина» города Перта), шапочника по профессии, который во всем подражает смелому кузнецу Гарри Гоу и за это платится жизнью. Но и трагические ситуации непосредственно коренятся в социально-историческом. Такова сцена, где Конахар, юный вождь племени, накануне роковой для его клана битвы признается своему воспитателю в том, что он трус, — коллизия, которую Белинский сравнивал с гамлетовской. Автор уже с первых страниц романа подготавливает читателя к пониманию оснований этой коллизии. Душа Конахара принадлежит двум разным мирам; родившись в лесу и взращенный горцем, он затем воспитывается в семье горожанина, любит его дочь и под их влиянием теряет первобытную, «дикую» цельность; семена будущего, культуры, одерживают верх в его душе над варварским прошлым — недаром последнего своего наставника он под конец находит в отце Клименте, провозвестнике новых, более гуманных взглядов на жизнь.