Либо она полностью распрощалась со своим здравым смыслом, либо весь этот опыт был каким-то сном, вызванным алкоголем. Последнее имело гораздо больше смысла, если учесть, что в реальной жизни, такой человек как Эрик не будет к ней прижиматься и пытаться соблазнить.
Она старалась оставаться неподвижной, пока его руки блуждали по ее телу, уверенно пробираясь сквозь многочисленные слои одежды. В то время как он продолжал ласкать ее шею, его умелые пальцы расстегнули замок ее куртки и пуговицы кардигана, а потом и блузки. Он не показался ей терпеливым созданием, так что она нашла странным насколько методично и медленно он расстегивал каждую пуговицу.
Когда он добрался до самого внутреннего слоя одежды, тонкой хлопковой майки, альфа остановился. Не отрывая головы от ее шеи, он прошелся указательным пальцем по центру ее майки, словно ища скрытую застежку или завязку. Она закусила губу, когда длинный палец проплыл между ее грудями и, пройдя мимо пупка, остановился на джинсах. Его большой палец задел кнопку, на которую они были застегнуты. И преднамеренно ее дразня, медленными кругами обвел вокруг нее когтем.
Астрид стиснула зубы.
– Хватит тянуть время. Просто сделай то, что собирался сделать, и покончим на этом.
Он тихо рассмеялся.
– А ты бы этого хотела, да?
- Думаешь, я хочу быть изнасилованной? – спросила она и ее щеки запылали.
Она и моргнуть не успела, а Эрик уже был сверху нее, его большое тело бросало на нее мрачную тень. Он положил палец на ее губы и пощелкал языком. Человеческий жест конфликтовал с диким жаром в его взгляде.
- Ты хочешь, чтобы я разорвал твою одежду, раздвинул твои ноги и силой вошел в тебя. – он склонил голову набок, его губы изогнулись в насмешливой улыбке. – Ты хочешь, чтобы я тебя укусил, поцарапал и взял, как животное, которым, как мы оба знаем, я и являюсь. И знаешь почему?
Астрид смотрела на него широко раскрыв глаза и разинув рот.
– О чем, черт возьми, ты говоришь? Я ничего этого не хочу.
- Такая убежденность, - пробормотал он. Он положил руку на ее горло, достаточно плотно, чтобы послать новые волны адреналина, от которых загорелась ее кровь. – Я скажу тебе почему. Ты хочешь чтобы я причинил тебе боль, так что ты сможешь сказать себе, что была жертвой, что ты не хотела, чтобы я тебя трахал. Потому что тебе будет гораздо труднее солгать самой себе, если я соблазню тебя и ты будешь трястись, плакать и вымаливать мой член.
Астрид винила свою усталость, а не отталкивающую вероятность, что, по крайней мере, частично, он был прав – за свою неспособность сформулировать ответ. Вместо того чтобы ответить, она потянулась и попыталась отдернуть его руку от своей шеи. Ее собственная рука едва могла обхватить половину его запястья, что только напомнило ей, насколько она была уязвима.