– Что ж, – наконец сказал Брайан.
– Да, – кивнул я. – Пора.
– Не грусти, братец. Улыбнись.
– Это еще зачем?
– Сбивает с толку.
Я вздохнул.
– Боюсь, сейчас это мне не под силу. – Я открыл дверь. – Когда найду новую гостиницу, дам тебе знать.
– По телефону? – уточнил Брайан с легкой тревогой в голосе. – После того случая с кредиткой мне как-то не по себе…
– Ты прав. – Я мысленно дал себе пинка. Мог бы и сам догадаться. – Давай встретимся в этом кафе на завтрак.
– Прекрасная мысль, – поддержал Брайан. – Я люблю свежие пончики.
– В восемь? – предложил я, и он кивнул. – Тогда решили.
Я выскочил из фургона, и машина снова ожила.
– Спокойной ночи, – бросил на прощание Брайан, когда я потянулся закрыть дверь.
Милая формальность, правда, ночь вряд ли будет спокойной. Я просто кивнул и двинулся к своей машине.
Я нашел маленький неприметный мотель к югу от Гулдс и к северу от Хомстеда. То была старая одноэтажная гостиница, явно построенная в пятидесятые для усталых путников, весь день колесящих по шоссе Дикси. Хозяевами мотеля оказались бабуля и дедуля, которым надо было уйти на пенсию еще в шестьдесят третьем. Казалось, их удивило и слегка расстроило, что кто-то нагрянул к ним во время вечернего ТВ-просмотра и просит комнату. Но когда я показал наличные, они, чуть поворчав, дали мне ключ и велели идти в левое крыло.
Дверь в мою комнату располагалась посреди коридора. Краска на ней облупилась, а одной цифры в номерном знаке не хватало. Зато внутри оказалось посимпатичнее. Комнатка была крошечная, точно моя камера в «СИИТГН», и пахла нафталином и плесенью. Зато можно было рассчитывать, что сюда не нагрянут копы. К тому же хозяева совсем не разбираются в компьютерах (они и с пультом-то едва управляются) – а значит, никакого информационного следа я за собой здесь не оставлю.
Я запер дверь, закрыл ее на ржавую цепочку и оглядел кровать. От покрывала сильнее всего разило нафталином; плоские подушки походили на пустые наволочки. Я опробовал матрас. Он был мягким, будто сделанный из зефира. Но я ужасно устал, а кровать есть кровать.
Я плюхнулся на нее, но, как выяснилось, зря: она была постарше хозяев дома, поэтому прогнулась так, что спина моя на мгновение коснулась пола. Потом матрас чуть выпрямился, но все тело уже болело. Кровать в прошлой гостинице была, мягко говоря, не ахти, но эта не шла с ней ни в какое сравнение; я даже заскучал по жесткому матрасу в «СИИТГН». Я вертелся, ворочался и наконец улегся так, что ничего не болело. Еще столько всего надо сделать, но все время что-нибудь отвлекает. Разве это сегодня утром я проснулся в своей камере? Казалось, с тех пор столько всего случилось, будто то было в другой жизни. Но так и есть: каких-то несколько часов назад я стоял под ярким солнцем и моргал, наслаждаясь новоприобретенной свободой.