работы, пока твоя киска скользкая, как водопад? Или это только для меня, каждый чёртов раз?
Она сотрясается.
— Для тебя, — говорит девушка, высоким и тонким голосом. — Это для тебя.
Затем его пальцы перемещаются к её губам.
— Попробуй себя, — требует он.
Прежде чем ей выдаётся шанс ответить, даже подумать о том, чтобы сказать «нет», Блейк
толкается внутрь. Она покорно сосёт его пальцы, слизывая свои соки с его грубой кожи.
Удовлетворившись, мужчина убирает руку. Затем его жар прижимается к его спине, член упирается
в её вход.
— Ты хочешь, чтобы я напугал тебя, — шепчет он. — Тогда ты сможешь завтра уйти из-за
того, что произошло сегодня.
Её охватывает мрачное осознание. Он думает, что делает это потому, что Эрин хочет
вырваться. Он думает, что она использует его сексуальность — его боль — против него.
— Нет, — выкрикивает она.
— Да, — сквозь зубы выговаривает он, толкаясь в неё. Наполненность шокирует её, и она
поднимается на цыпочках, пытаясь высвободиться. Её груди трутся о кору дерева, заставляя её
хныкать. Выхода нет, только вторжение, только боль. Только осознание, что он, наконец, впускает
эту злость, эту боль... выпускает себя.
— Блейк. Блейк.
— Мне не следует прикасаться к тебе, когда ты такая, когда это будет последний, чёрт побери,
раз, но я не могу сдержаться. Ты толкаешь и толкаешь меня, и теперь ты это получишь. Как тебе,
детка? Как тебе ощущать на коже кору? Как тебе чувствовать мой член в своей щёлке? — будто
чтобы выделить слова, он скользит рукой вокруг и щипает её клитор — сильно, — вот, что я хочу
делать с тобой, всё чёртово время. Вот как будет, если я перестану сдерживаться. Я буду трахать
тебя, использовать тебя, разрывать тебя.
Блейк отстраняется и вторгается внутрь, а она не может отрицать, что её трахают и используют.
Её как будто даже разрывает, разделяет на две части изнутри, его член так глубоко, такой толстый
внутри неё.
— Я не хочу, чтобы это когда-нибудь заканчивалось, — ахает она.
— Захочешь, — обещает он.
А затем он ускоряется, быстро двигаясь толчками, высовывая член почти полностью, только
чтобы ворваться обратно внутрь, её груди отскакивают от грубого изгиба дерева, её крики эхом
раздаются по поляне и над городом.
— Расскажи мне, что она тебе сказала, — сквозь сжатые зубы произносит Блейк. — Расскажи
мне, почему тебе больно.
И отвечать ему больнее, чем от коры, чем от его члена.
— Она сказала, что я не достаточно хороша для тебя. Что я мусор. Что я всегда буду мусором.