Выр принял чашу, поставил, с опаской посмотрел на окрашенную ровным светом воду. Старик закрыл глаза и долго сидел молча. Казалось, что он дремлет. Но вот губы его шевельнулись, Выр едва разобрал слово:
— Смотри, — прошептал старик.
Выр вгляделся — на розовом зрачке чаши полыхали три огня.
— Что это? — спросил он упавшим, враз охрипшим голосом.
— На первом огне, — тягуче заговорил туно, — сгорит твой явный враг, второй огонь пожрет силу твоего тайного врага, третий огонь — смерть твоя.
Выр охнул и повалился набок. Он не помнил, сколько времени лежал беэ памяти, а когда кончилась ночь души, Выр почувствовал, что губы его шепчут имя дочери.
— Сядь! — приказал старик. — Не бойся чужих стрел, их больше не будет. Живи как жил, золотую кукушку не перекукуешь.
— Что будет с Люльпу? — спросил Выр, почти не слыша своего голоса сквозь бешеный гул сердца.
Старик опять закрыл глаза и замолчал. Выр напряженно вглядывался в поверхность воды.
— Смотри, — прошептал старик. Со дна чаши поднялся и распластался по розовой глади пышный куст шиповника, густо усеянный яркими свежими цветами. Выру показалось, что убогое пристанище туно наполнилось благоуханным ароматом этих прекрасных цветов.
— Что это? — спросил Выр дрогнувшим от счастливого волнения голосом.
— Цветы, шипы и будущие плоды, — молвил туно тягучим голосом. — Любовь, разлука и снова любовь. Жизнь. Все, уходи, я устал.
Зыр выбрался на улицу, прижался щекой к нагретой за день бугристой коре большой сосны. Третий огонь из чаши туно жег его душу, куст шиповника наполнял ее тихой радостью. Выр запрокинул голову, густые сосновые ветви закрывали ночное небо, но он все смотрел вверх, словно пытаясь увидеть на вершине этой сосны золотую кукушку, которая так безжалостно приговорила его и так великодушно утешила.
А за стеной устало горбился старый туно, который давно знал, что золотая кукушка гвездится на вершине совсем другого дерева. Это могучее дерево ушло корнями своими в подземное царство Керемета, владельца страшных цепных псов, прикованных у подножия исполинского ствола. На средних ветвях живут беркуты небесного бога Инмара, они зорко стерегут беспорочную глубь синего неба. Вершина дерева упирается в хрустальный свод небес, и вот там, на самой вершине этого древесного великана, вокруг которого вертится толстый и жирный блин Матери-Земли, живет золотая кукушка. Она знает, что было вчера, что творится сегодня, что свершится завтра.
* * * Со своей непостижимой высоты она видит вогульского князя Отея, который уводит свой народ за Большой Камень, в Сибиир-землю; знает кукушка, что это бегство не убережет вогулов от длинных рук Господина Великого Новгорода.