Кажется, она надолго потеряла сознание. Нина не помнила, как снова оказалась в кресле и откуда у нее в руке мокрая тряпка, которую она прикладывала к ушибленному виску.
Придя в себя, она услышала чье-то бормотание, которое становилось все отчетливее и в конце концов превратилось в голос Ивана.
— …киллер, известный под прозвищем Саша Ветер… оперативная группа блестяще провела молниеносный захват… должен был покинуть… тщательно разработать операцию времени не было…
Нина зажмурилась от яркого света, который вспыхнул так близко, что мокрые щеки мгновенно высохли. Иван продолжал диктовать:
— Задержание преступника стало возможным благодаря вовремя полученной оперативной информации. Саша Ветер укрывался на даче, которую специально для этого сняла его любовница, известная модель Нина Силакова…
Нина приоткрыла глаза и тут же заслонила их ладонью. Прямо перед ее лицом ярко пылал переносной софит. Оператор водил переносной камерой по углам комнаты, усеянным сверкающими осколками. За его спиной Нина увидела Ивана с микрофоном в руке и почему-то в бронежилете. В комнате мелькали фигуры милицейских офицеров в форме и людей в штатском.
А мрачный голос Ивана с болезненной резкостью отдавался в ее сознании:
— …При задержании киллер оказал серьезное сопротивление. Он открыл ураганный огонь из двух пистолетов, и бойцы группы захвата были вынуждены применить оружие. Ветер был убит на месте. Так закончилась жизнь и карьера бывшего офицера-десантника и самого жестокого убийцы в новейшей истории нашей страны.
Иван выдержал эффектную паузу и весело скомандовал оператору:
— Все, стоп машина!
Софит погас. Следя за тем, как Иван сматывает шнур микрофона, Нина попыталась встать, однако ноги еще не слушались ее.
— Иван! — позвала она, почти не слыша собственного голоса. — Что ты несешь? Ты все наврал… Он не убийца.
Бобровский застегнул кожаную сумку и похлопал оператора по спине.
— Серж, подожди меня в автобусе, я еще должен договориться с ребятами из убойного отдела.
— Ты все наврал, — громче повторила Нина. — Зачем ты это? Я не любовница, я жена.
Иван, наконец, обратил на нее внимание. Он присел на корточки, заглядывая в ее глаза.
— Ну, положим, уже не жена, а вдова. Но теперь-то какая разница? Тебе уже все равно. Все это дурной сон, старуха. Выброси и забудь.
«Вдова? Почему вдова? Что значит вдова?» — хотела спросить Нина, но все слова жестким комком застряли в горле. Все помутилось перед ней, и щеки снова стали мокрыми. Нина вытерла их кулаком.