— Послушай, — Иван похлопал ее по коленке. — Ты должна дать мне интервью. Эксклюзивное. Только мне. Мы же с тобой друзья. И ты там все расскажешь. Все, что сочтешь нужным.
«Я вдова. Саша умер. Саши больше нет», — думала Нина, слушая голос Ивана, доходящий до нее как будто из-за глухой стены.
— Алло!.. Нина! — Бобровский, порывшись в карманах, достал смятый листок и что-то написал на нем, а потом вложил в руку Нины. — Вот мой мобильник. Когда оклемаешься, обязательно позвони. Договоримся о встрече и все такое.
«Саши нет. Мы никуда не уезжаем. Мы остаемся здесь. — Нина оглянулась. — Как грязно. Надо убрать. Что здесь делают все эти люди? Почему они шатаются туда-сюда по моему дому?»
Еще одно лицо появилось перед ней, и еще чей-то голос пробился сквозь ее навязчивые мысли.
— Я старший следователь Сергеев, я веду уголовное дело, возбужденное против вашего мужа. Хочу задать вам несколько вопросов. Вы меня слышите?
Нина молча смотрела на седого человека в очках с толстыми стеклами. «Какая ужасная оправа, — подумала она. — Это он специально носит такую ужасную оправу, чтобы вызывать страх и отвращение. Как они все отвратительны в этих своих мундирах цвета грязного асфальта, с дурацкими звездочками, и в этих нелепых фуражках с такой высокой тульей, как у гитлеровцев. Саша умер. Они убили его».
Следователь придвинул второе кресло к Нине и сел рядом. Раскрыл на коленях папку, приготовился записывать.
— Предупреждаю, что за дачу ложных показаний следует уголовная ответственность. Зачем вы сняли этот дом?
Нина молча разглядывала его оправу. «Он похож в ней на странное насекомое. Вроде стрекоза, но без крыльев. Ядовитое насекомое. Паук. Тарантул. Укус смертелен. Саша умер. Они убили его».
— Зачем вы сняли этот дом? Силакова, вы меня слышите?
Нина попыталась ответить, с трудом разлепив онемевшие губы.
— Что? Говорите, прошу вас, громче, — он наклонился к ней. — Что вы сказали? Зачем вы сняли дом?
— Чтобы жить…
— Что? Не слышу. Зачем?
— Чтобы жить…
— Так, ладно. Давайте так. Вы сейчас отдыхайте, приходите в себя. А я вызову вас повесткой, дня через три. Договорились? Идите отдыхать.
К ним подошел низкорослый полковник в милицейской форме. Круглый живот выпирал из-под расстегнутого кителя.
— Куда ты ее отправляешь?
— Наверх, товарищ полковник. Пусть поспит.
— Не надо. Нечего ей здесь делать. Пусть заберет личные вещи и валит отсюда. Бандитская подстилка. Она здесь не прописана, и договор аренды не на нее.
— Я вас не понял, товарищ полковник.
— Гнать, гнать отсюда, что тут непонятного, Сергеев? Личные вещи собрать под присмотром. Чтобы ничего отсюда не вынесла.