Мужик ловко вогнал в рукоятку пистолета продолговатый пенальчик с блеснувшими желтыми гильзами и протянул пистолет Нине, держа его за ствол.
— Ну, тогда, значит, с одним магазином это будет… Короче, тышшу мне отслюнявь.
Нина достала из сумочки сложенную пополам тонкую пачку долларов и положила деньги в луч фонарика, на отрубленную коровью голову.
Пистолет прекрасно уместился в сумочке, правда, изрядно ее утяжелив. Нина всерьез опасалась, что тонкий ремешок оборвется в самый неподходящий момент, и поэтому все время прижимала сумочку локтем к боку.
Потраченные часы ожидания теперь казались ей не часами, а неделями. Нину просто трясло от нетерпения, и, едва отъехав от рынка, она прямо из машины позвонила в редакцию общественных программ.
Ей ответили довольно любезно. Как только Нина представилась, голос ее собеседника стал настороженным, просто ледяным, но она знала, чем растопить этот лед.
— Я хотела бы дать вам интервью о контактах девушек нашего агентства с высшими лицами государства. У меня есть с собой видео.
— Ну, привозите завтра с утра, обсудим эту тему, — сказали ей уже совсем иным тоном.
— Завтра? Исключено. Я могу только сейчас.
— Ждем вас на проходной, — прозвучало в трубке.
Ей все же пришлось задержаться. Припарковавшись на студийной стоянке, она достала косметичку и постаралась привести себя в порядок.
Через полчаса Нина решительно направилась к дверям телекомпании. Перед зеркальными стенами двое охранников напирали на монаха с ящиком для пожертвований на груди.
— Нельзя тут стоять, понимаешь? Ты нам весь имидж портишь. Тут все ж таки телевидение, а не супермаркет. Вон, иди к рынку, там и побирайся.
— Разве я кому-нибудь мешаю? — ласково спрашивал монах, улыбаясь в густую рыжую бороду. — Кто пройдет, подаст. Я и не прошу никого, просто стою. Разве запрещено стоять?
— У тебя своя работа, у нас своя. Нам сказали, чтоб ты тут не маячил, вот и топай отсюда. Не доводи до греха. Иди отсюда, иди с Богом. Нельзя здесь нищим.
— Я не нищий. Я на храм собираю…
Второй охранник не стал тратить свое красноречие и просто столкнул монаха с площадки перед входом:
— Пошел, пошел, и больше не появляйся.
От толчка священник споткнулся и едва не налетел на Нину. Он бы мог и упасть, запутавшись в своей черной рясе, если бы Нина не подхватила его под локоть.
— Прости, матушка!
Он поправил на голове свою черную шапочку и сказал:
— Не ходила бы ты туда. Злые там люди.
— Знаю, потому и иду, — ответила Нина. — На храм собираете? Отлично. Очень кстати.
Она достала из сумочки все оставшиеся деньги, сложила пачку пополам и запихнула в щель ящика.