Утром следующего дня, когда Китти и Фредди, повинуясь распоряжению мистера Пениквика, предстали пред очи хозяина дома в его гардеробной комнате, старик встретил их вполне приветливо. Спидл, конечно же, не сообщил счастливой паре, в каком настроении хозяин вчера принял эту новость, любезно сообщенную ему слугой. За ночь старик немного поостыл и решил предпочесть лобовой атаке политику в стиле Макиавелли. Утренний визит преподобного Хью Ретрея и последующий за ним разговор невероятно разозлили мистера Пениквика, поэтому он возблагодарил Господа за то, что Китти, по крайней мере, не связала свою судьбу с этим несносным занудой. Кроме того, старику жутко надоели все его родственнички и он горел желанием побыстрее от них избавиться, повелев преподобному Хью передать брату и лорду Долфинтону, что они могут ехать, не утруждая себя формальностями.
Ко времени, когда Китти и мистер Станден, не любивший рано вставать по утрам, пришли в покои мистера Пениквика, старик уже подкрепил свои силы легким завтраком и сидел в деревянном кресле у камина. Одна шаль прикрывала его колени, другая была накинута на плечи. Всем своим измученным, изможденным видом и безвольно висящей «парализованной» рукой мистер Пениквик давал понять, что сегодня он счел за лучшее разыгрывать роль дряхлого старца. Вот только в колючем взгляде его очей не было и тени старческой немощи.
– Ну, дорогая, – произнес мистер Пениквик, – мне сказали, что я должен пожелать тебе счастья в семейной жизни.
– Если на то будет ваша воля, – отозвалась Китти, почтительно наклоняясь и целуя опекуна в щеку.
– Я желаю вам счастья, – довольно твердым голосом произнес старик. Он устремил грозный взгляд на Фредди, но вдруг зажмурился, черты его лица исказились, возможно, от боли, вызванной приступом подагры. – Поздравляю вас, Фредерик, – выдавил он из себя.
Приоткрыв веки, мистер Пениквик воззрился на счастливого избранника, а затем отвел взгляд, содрогнувшись всем телом. Это было весьма бестактно, учитывая, что мистер Станден тем утром потратил массу времени и усилий на то, чтобы завязать свой галстук особо трудным, но весьма элегантно выглядевшим узлом trône d’amour[13]. Все, кто хоть сколько-нибудь интересуется последней модой, были бы рады изучить этот способ, а некоторые особенно утонченные модники наверняка пожелали бы узнать имя гения, кроившего жилет для Фредди. К сожалению, мистер Пениквик мало чем походил на людей такого сорта.
Старик дрожащей рукой потянулся к табакерке, достал оттуда понюшку «Нат Браун», зычно расчихался, с шумом захлопнул крышку табакерки и только тогда изрек: