– К тому же… нельзя забывать о мистере Чиллтоне.
– Чиллтоне? – Алекс лишь хохотнул. – А с чего Чиллтону возражать? Мы с вами лишь недавно подружились. – Он взглянул мимо нее на поверхность озера. – Вы мой друг, которым я дорожу и с которым мне нравится проводить время.
– Друг? – Мередит не ожидала такого поворота дел. Надо же, она вынуждена была признать, что ей приятно слышать подобное. Она наклонилась вперед, пытаясь разглядеть выражение его лица. – Вы действительно считаете меня своим другом?
* * *
Она, почти затаив дыхание, ждала ответа, Александр же размышлял над искренностью своего заявления. И, к своему удивлению, понял, что за все годы, когда он говорил те же самые слова – поскольку ни одна фраза не служила ему вернее, для того чтобы завоевать доверие и заставить женщину отказаться от всех защит, – впервые он произнес их искренне. Он действительно считал ее другом.
Подумать только, удивился Алекс про себя.
– Считаю. – Он улыбнулся, радуясь в душе, что не позволил себе вернуться на прежний путь ловеласа и не солгал этой женщине. – Вы самый милый, самый умный и самый веселый из всех компаньонов.
Алекс смотрел в ее лукавые голубые глаза, на довольную полуулыбку на розовых губах и не мог не заметить, что в ней что-то изменилось. Сегодня она почему-то казалась куда более расслабленной и довольной.
– Что ж, Александр, я искренне не знаю, что сказать… помимо того, что вы тоже мне очень нравитесь.
Алекс оглянулся:
– А мистера Чиллтона здесь нет? Если он тут, то осмелюсь сказать, что я отчего-то его не вижу.
Глаза мисс Мерриуэзер внезапно потемнели, и она отдернула руку, чтобы затянуть ленту на своем ридикюле.
– Он в Бристоле, я полагаю… По важному делу.
– Ах, так я и думал.
Она обернулась к нему лицом:
– Правда? И почему же, милорд?
Алекс приподнял бровь:
– Потому что ваше поведение изменилось. И до тех пор, пока я не упомянул его имя, вы были той же мисс Мерриуэзер, которую я встретил в конюшнях Гайд-парка… вы вели себя более вольно.
Ее глаза вдруг стали почти круглыми.
– Сэр, я определенно не позволяла себе вольностей в Гайд-парке!
– Я не говорил о вольностях, я говорил, что вы были свободны… Были самой собой.
Она положила ридикюль на траву рядом с собой и пронзила его взглядом.
– И что вы хотите этим сказать?
Александр издал короткий смешок:
– Знаете, я предпочел бы не говорить. Это может вызвать некоторое напряжение, а я этого вовсе не хочу.
Мисс Мерриуэзер подхватила свой ридикюль, поднялась, быстро сдернула с земли свою шаль. Когда она снова выпрямилась, в ее глазах сияло яростное предупреждение.