Если учесть время, затраченное на подготовку, становится ясно, что минимальный возраст, в котором нелегалы могли выехать за рубеж, составлял 27–29 лет, хотя обычно пары выезжали на нелегальную работу гораздо позже, в возрасте около сорока лет, и это устраивало ГРУ по ряду причин. Во-первых, сорокалетние мужчины обычно более уравновешены и к этому возрасту становятся консерваторами: уходят в прошлое бурные юношеские страсти, человек менее склонен к необдуманным решениям (особенно когда перед ним встает выбор: идти в полицию с повинной или продолжать работу), его дети уже живут самостоятельной жизнью, но еще не обеспечены настолько, чтобы стать действительно независимыми, поэтому они — идеальные заложники.
Жена в паре нелегалов в большинстве случаев «присматривала» за мужем. Она контролировала его поведение и предупреждала ГРУ о чрезмерном интересе мужа к женщинам или алкоголю, если таковой возникал. ГРУ справедливо считало, что материнские чувства к детям (особенно если дети остались в СССР) не позволят жене (а благодаря ей и мужу) совершить опрометчивые поступки. По возвращении в Советский Союз муж и жена по отдельности проходили серию глубоких допросов обо всех аспектах их жизни за границей. Если пара решала скрыть что-либо от ГРУ, допросы выявляли это.
Разница между нами, «обычными» военными разведчиками, и нелегалами заключалась в том, что «обычные» разведчики действовали как граждане Советского Союза, а нелегалы выдавали себя за кого угодно, но только не за советских граждан, оставаясь при этом офицерами советской разведки. Нелегалов часто путают с агентами, но это совершенно разные люди: агентом назывался гражданин иностранного государства, работающий в интересах советской разведки. Иногда некоторые из самых ценных и заслуженных агентов получали советское гражданство, им присваивали воинские звания, но даже в этом случае агент оставался агентом. Иностранца, завербованного советской разведкой, могли называть нелегальным агентом, если он по какой-то причине изменил свою фамилию и имя и продолжал работать по фальшивым документам.
Мы, добывающие офицеры ГРУ, уходили в добывание на три года. В виде исключения некоторые из нас могли проработать один или два лишних года. Нелегалы уходили на всю оставшуюся жизнь и могли вернуться только после выхода на пенсию (если, конечно, их не отзывали досрочно по каким-либо причинам).
Ключевым моментом в подготовке нелегала была его легенда — вымышленная история его жизни, разработанная в соответствии с выбранным прикрытием. Она отрабатывалась весьма тщательно. В основе легенды всегда лежали реальные события и факты биографии нелегала, изменялись только детали. Дата рождения оставалась подлинной, но место рождения, конечно, менялось. Даты рождения родителей нелегала и других его близких родственников тоже переносились в легенду без изменений, как и профессии родителей, дата свадьбы и некоторые другие детали. Поэтому нелегалу, по большому счету, никогда не приходилось лгать — он всегда говорил полуправду. Если нелегал говорил, что его отец всю жизнь прослужил в армии, это не было наглой стопроцентной ложью — он лишь скрывал правду о том, в какой именно армии тот служил.