На входной лестнице я столкнулась с незнакомым мужиком в длинной, шитой серебром душегрее, накинутой поверх белой рубахи. Лет ему было немало, короткие темные волосы густо поперчила седина. Лицо широкое, с надломленным носом. и чем-то напоминало Гусимовское лицо. На поясе висел недлинный нож, серебро на ножнах ловило блики света из окон.
Следом шел молодой парень, с такими же темными волосами, только без седины, одетый в душегрею попроще, без шитья.
Заместо ножа у молодого на поясе висел длинный тесак, в простых ножнах. Рука парня лежала на рукояти тесака — чтобы не брякать им по ступеням, как я догадалась.
Мужчина в годах мог быть только господином Эрешем, мужем моей матушки. А парень с длинным тесаком — его прислужником. При виде меня оба встали. Рогор, тенью шедший за мной, выдвинулся вперед.
— Это.
— Я знаю. — Оборвал норвина господин Эреш. Глянул на меня мягко, но изучающе. На тутешском он говорил чисто, как прирожденный тутеш. — Это наша травница, Триша. А ты, травница Триша, знаешь, кто я?
— Подобру тебе, господин Эреш. — Я поклонилась, как положено перед старшими. Правда, не слишком глубоко — на лестнице кланяться неудобно, того и гляди пойдешь ступеньки лбом считать.
Да и за корзину боязно. Того и гляди, горшок внутри опрокинется.
— Вот и познакомились. — Ещё мягче сказал Эреш. — Худенькая ты, однако, Триша. Кушай побольше.
Я кивнула. Парень за спиной у господина вдруг разразился бурной речью. Но не на нашем языке. Эреш выслушал, глянул на меня по-другому, остро и изучающе. Я враз припомнила слова Саньши — «а глазом как зыркнет, так в грудях аж холодает». Точно, холодает. И не только в грудях, но и в животе.
— Мой булушчэ, то есть помощник, говорит, что ты хорошая травница. — На лице у господина появилась добрая улыбка. Г лаза оставались спокойными. — Он слышал разговоры местных крестьян о тебе.
Я опустила глаза, гадая, что от меня надо помощнику господина. Ходил он вроде ровно, спину держал прямо… Может, у парня разболелся зуб? Или мозоль появилась на руке, которой тесак придерживает?
Но следующие слова меня удивили.
— Он говорит, в его селе никогда не было травницы. Однако люди слышали о таких, как ты. Поэтому он хочет жениться на тебе, как только ты закончишь служить своей госпоже. И хочет увезти в свой аил, где все будут относиться к тебе с большим почтением. — Господин Эреш остановился, и снова зыркнул на меня острым взглядом. — Со своей стороны я подтверждаю, что Барыс хороший парень. Он добр с лошадьми, следовательно, будет добр и с женщинами. Его уважаемый род, Кар-Барус, лишь на самую малость ниже моего рода, рода Кэмеш-Бури.