– Для меня это больше похоже на тот момент, когда я впервые надела контактные линзы. Так и не смогла привыкнуть, потому что чувствовала, что в глазу постоянно находится посторонний предмет. Никакого неудобства он не доставляет – просто инородное тело. У меня возникает такое же чувство, когда я получаю информацию извне. Словно запоздалая мысль, только не мне пришедшая в голову.
– Похоже, вам от этих мыслей никуда не деться? – спрашиваю я. – Как от песни, которую продолжаешь напевать себе под нос?
– Что-то вроде того.
– Раньше мне казалось, что я повсюду вижу маму, – негромко признаюсь я. – В людном месте я вырывала у бабушки руку и бежала к маме, только так никогда и не смогла ее догнать.
Серенити смотрит на меня каким-то странным взглядом.
– Возможно, ты экстрасенс.
– А может, когда человек кого-то теряет и хочет найти, ему кажется, что тот где-то рядом, – отвечаю я.
Серенити резко останавливается.
– Я что-то чувствую, – торжественно заявляет она.
Я оглядываюсь, но вижу только небольшой холмик, поросший высокой травой, парочку деревьев и медленно кружащих над головой хрупких бабочек монархов.
– Мы неподалеку от американского клена, – замечаю я.
– Видения похожи на метафоры, – объясняет Серенити.
– Что само по себе ирония судьбы, потому что метафора – это сравнение, – отвечаю я.
– Что?
– Ничего. – Я снимаю с шеи голубой шарф. – Может, вам поможет, если вы его подержите?
Я протягиваю ей шарф, но она отшатывается от него, как от чумного. А я уже отпустила его… Порыв ветра подхватывает и несет шарф ввысь – крошечный торнадо, уходящий все дальше и дальше.
– Нет! – кричу я и бросаюсь за шарфом.
Он опускается и поднимается, дразня меня. Его подхватило воздушными потоками, и мне никак не удается его схватить. Через пару минут шарф запутывается в ветвях метрах в шести над землей. Нахожу опору, пытаюсь вскарабкаться на дерево, но на стволе нет ни узелков, ни впадин, чтобы зацепиться ногами. Расстроенная, я падаю на землю, из глаз брызгают слезы.
У меня почти ничего от мамы не осталось.
– Полезай.
Серенити опускается рядом на колени, сцепив руки, чтобы подсадить меня.
Взбираясь на дерево, я оцарапываю щеку и руки; ногти ломаются о кору дерева, когда я пытаюсь ухватиться покрепче. Но мне удается забраться достаточно высоко, до первой ветки. Цепляюсь за нее рукой, я нащупываю землю и веточки – покинутое гнездо предприимчивой птицы.
Шарф за что-то зацепился. Я тяну и наконец высвобождаю его. На меня и Серенити сыплются листья и ветки. И что-то потяжелее попадает мне в лоб и падает на землю.
– Что за черт? – восклицаю я, вновь заматывая и крепко завязывая шарф на шее.