Мир вокруг кружился, и музыка была не нужна. Я не чувствовала под ногами опоры, словно сама вдруг научилась летать. Струящийся из кристалла свет рассеивался вокруг радужными сполохами. И в таком освещении глаза Ивора снова упорно казались ярко-синими. Сегодня он казался другим. Словно раньше что-то тяготило его, постоянно сдерживало, а теперь он освободился от этих оков.
– Горный пятилистник… – шептал он, с упоением вдыхая аромат серебристых бутонов в моих волосах. – Столь редкий и прекрасный цветок… Его называют Тьмой за то, что цветет только ночью и растет в самых темных ущельях… Знаешь, почему он прячется от света?
– Почему? – я уже вообще плохо соображала, опьяненная этим медленным танцем в тишине и его близостью.
– Потому что солнечный свет выжигает дотла его нежные лепестки. Они осыпаются пеплом, из которого потом вырастают новые цветы.
– Нет жизни без смерти, как нет света без тьмы, – прошептала я. Раньше эта пословица казалась мне лишенной смысла.
– Рад, что ты это понимаешь, – прозвучало странно. Или это только мое воспаленное воображение упорно искало в его словах скрытый подтекст.
Остановившись, Ивор притянул меня к себе совсем близко и склонился к моему лицу. Но поцеловать не успел – мои нервы не выдержали:
– Ивор, я вижу тебя буквально четвертый раз в жизни, я совсем тебя не знаю… Ты появляешься словно из ниоткуда и исчезаешь, оставив одни вопросы без ответов… А завтра ты уедешь, и я больше никогда в жизни тебя не увижу… И…
– Так надо, – Ивор прервал мое сбивчивое бормотание, приложив палец к моим губам. Улыбался, и только в глазах на миг мелькнуло как будто бы скрытое торжество.
– Объясни, – я отстранилась от него, заранее в мыслях себя проклиная за эту дотошность, которая явно лишит меня его поцелуя. – Зачем тебе уезжать?
Дело было вовсе не в любопытстве. Мне казалось, едва я узнаю причину, то непременно смогу ее оспорить и убедить Ивора остаться. Пусть не со мной, но здесь, в городе, чтобы я хотя бы изредка могла его видеть.
– Затем, что в Тарисе мне делать нечего, – бесстрастно пояснил он. – Я надеялся получить в вашей прославленной гильдии недостающие знания, но, как выяснилось, ничему новому меня здесь научить не способны.
– Погоди, – не поняла я, – так ты, получается… Сколько тебе лет?
– Авиона, я старше тебя на пять лет, так что основное обучение я уже прошел. Мне нужно развиваться дальше, я не хочу быть рядовым Целителем, которых и без меня хватает.
Дело оказалось гиблым. Что я могла на это возразить? Давай ты останешься в Тарисе, будешь в Доме Целителей лечить до конца жизни другим магам насморк, зато я хоть изредка смогу тебя видеть? Я отвернулась. Расцветающий над главной площадью салют на фоне звездного неба уже не казался мне красивым. Да и вообще все теперь казалось глупым и бессмысленным: и салют, и праздник, и жизнь. Ну вот почему нельзя взять и вернуться в тот момент, когда я была счастлива, и избежать встречи с Ивором? Говорят, что маги Иоса обладали властью над временем. Вот уж не думала, что когда-нибудь буду им завидовать.