Редчайший случай. Протоиерей Сергий Гулько
Так и хочется мой маленький рассказ назвать «Удивительнейший случай». Но может ли что-либо в Промыслах Божиих быть неудивительным: удивительно создан мир, удивительно создан человек, удивительно устроено спасение человека, удивительно спасается человек. И среди всего Божественно-удивительного, среди которого мы живем, того же Божественного Промысла, встречаются на удивление редкие случаи.
Однажды в церковной ограде меня встречает незнакомая, на вид довольно молодая, подвижная, красивая женщина.
«Значит, это ее, должно быть, стоит у церковной ограды красный “Пежо”», – мелькнуло у меня в голове.
Женщина смело подходит ко мне и говорит:
– Отец Сергий, я живу в Челябинске. Прежде, в молодости, много лет жила в поселке Роза. Теперь иногда приезжаю посетить прежних знакомых. Сегодня посетила знакомую бабушку. На днях ей исполнилось девяносто лет. За ней приглядывает ее сын. Сегодня я ее помыла и подготовила к Причастию. Она вас ждет, и я готова вас отвезти. Уж не откажите, для бабушки это будет большим праздником.
– Она ваша родственница? – удивляясь ее добродетели, задаю ей вопрос.
– Нет. Были знакомы в прошлом.
– Она действительно желает причаститься?
– Да. Но последний раз она причащалась, возможно, при своем крещении в младенчестве.
«Вот так случай», – подумалось мне. Надо ехать, карета подана. Какая добродетель, однако!
Прихватив с собой все необходимое, въезжаем в дорогой моему сердцу поселок Роза, где я прожил бóльшую часть своей жизни. Невольно нахлынули воспоминания: вот я семилетний, как-то проходя по улице с новыми постройками, над одними дверями здания самостоятельно впервые прочитал по слогам вылепленное из штукатурки крупными буквами слово Ш-КО-ЛА.
В груди был неожиданный прилив радости: я прочитал сам. Это было где-то сразу после войны. Маме кто-то подарил вырванный из букваря листок с алфавитом, и наши долгие вечера мы проводили с ней над этим листочком. И вот мое первое прочитанное слово! Эта приятная мелочь сама собой вспоминается при каждом моем посещении Розы.
…Окрыленный радостью, я вошел в школу. В вестибюле стоял письменный столик, за которым сидела хорошенькая молодая женщина. Я понял – учительница.
– Как тебя зовут?
– Сережа.
– Сколько тебе лет?
– Семь.
– Где работает твой папа?
– Папу на войне убили.
– А мама где работает?
– Мама дома лежит. Болеет.
(Пережив нападки сумбурной революции, коллективизацию, раскулачивание, репрессию, голодную смерть родителей в ссылке, непосильный женский труд, постоянные переохлаждения на новообразованной Советами скотоводческой ферме, где даже скотинка умирала от холода, мама потеряла здоровье и часто болела. Теперь, получив с фронта похоронку о гибели моего папки, она окончательно слегла.)