— Но это безумие чистой воды! Как я смогу здесь найти то, что захочу? Я могу провести тут всю жизнь в попытках найти нужную, но невидимую мне полку.
— Знаю, — кивнула Вильнёв. — Я люблю книги и тоже провела всю свою жизнь за чтением здесь.
Даже Чудовище было таким же книжным червём, как и я. И всё же, несмотря на это, я сопротивлялся возможности полюбить её. Наши танцы, смущение, одержимость книгами — порой я не мог воспринимать её чудовищем. Я не знал, как описать эту чувство: мы были похожи, не взирая. на наши внешности и происхождение. Я был воспитан на книгах, они составляли всю мою юность до того, как я отправился в море. Эти книги позволяли мне жить в дальних странах, притворяться героем в сказочном королевстве, даже не выходя из дома, а просто глядя на их страницы. И всё же… Она оставалась чудовищем, а я слишком красив, чтобы прожить свою жизнь с ней. Чертовски красив.
Внезапно я вспомнил слова девушки из своего сна: " Полюбить нужно прежде, чем откроется вся красота". До сих пор точно не знал, что это значило, хотя уже начал догадываться, и моя догадка мне не очень нравилась.
— Я тоже люблю книги, — произнёс я. — Если ты не против, я буду какое-то время проводить в библиотеке.
— Я рада, что тебе понравился мой подарок. Но я должна тебя предупредить, — сказала она.
— Предупредить?
— Есть девушка, — неуверенно начала Вильнёв. — Она очень красива, но ей нельзя доверять.
— Какая девушка?
— Она живёт в замке. Наверное, она призрак, но я не уверена. Ей нравится эта библиотека. Если увидишь её, лучше сразу уходи, — сказала она, а я почему-то сразу подумал о девушке из сна.
— Она плохая, — настаивала Вильнёв. — Не ведись на её красивое личико и никогда не делай того, что она скажет.
Когда я попытался узнать у Вильнёв подробности, она отказалась и начала злиться. Я не стал давить на неё. Не мог рисковать: вдруг она перестанет мне доверять? А ведь я так близко от того, чтобы попросить её отпустить меня. Хоть она и предупреждала меня о той девушке, я был уверен, что девушка из моих снов мне очень помогла. Я ведь изменился, не так ли? Я увидел Вильнёв сквозь её обличие чудовища и позволил ей показать мне красоту поверх носимой ею шкуры монстра. Моё пребывание в замке больше не было ужасным. Я больше не боялся Чудовища. Мы жили мирно. Если я и хотел до сих пор уйти отсюда, то лишь по одной причине — здесь мне было неуютно. Я хотел исследовать мир, увидеть мать, рассказать ей, что всё ещё жив, плавать по морям. Я хотел иметь выбор, пробовать что-то делать, пусть у меня и не получится, но я сам хочу решать, кем хочу быть, и что хочу делать.