Улыбаюсь тому, что Эрик ухаживает за девятилетним ребенком.
– Почему ты не сказал, что приедешь?
– Это сюрприз. К тому же разве ты не просила позвонить тебе, пусть даже чтобы услышать мое ворчание? Так вот теперь ты видишь меня во плоти и крови.
Оба хохочем.
– Может, пригласишь меня войти?
Закрываю за ним дверь, снимаю с него тяжелое синее пальто и веду к дивану. Сев напротив него, замечаю, что он немного похудел, но в целом выглядит хорошо. Хочется его потискать, но понимаю, что сейчас не самый подходящий момент. Не хочу утомлять Эрика.
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Немного воды.
Вскакиваю, беру кувшин, наполняю его и иду в столовую. Сажусь рядом с Эриком, и он, показывая на тарелку, спрашивает:
– Что это?
– Мой ужин, хочешь?
– И что вот это?
Забавляясь тем, как он смотрит на тарелку, отвечаю:
– Омлет с «Лакаситос».
– Омлет с «Лакаситос»?
Я хохочу, чувствуя себя глупышкой.
– Когда у меня остается Лус, она иногда не хочет ужинать. И я заметила, что если вместо картошки фри или риса добавить «Лакаситос», она съедает весь омлет. И поскольку мне сегодня не очень хотелось есть, я решила приготовить ужин, как для нее. Конец истории.
– Боже, детка, – шепчет он. – Как же я по тебе соскучился!
– А я по тебе… а я по тебе…
Не могу оторвать взгляд от Эрика.
– Почему ты меня не обнимаешь?
– Не хочу утомлять тебя.
– Иди сюда, глупышка. Со мной все в порядке…
Садит меня к себе на колени и покрывает шею тысячей поцелуев.
– Утоми меня. Целуй меня. Ты – мое лучшее лекарство!
Несколько мгновений спустя Эрик показывает мне, как он сильно по мне скучал, и мы занимаемся любовью два раза подряд, как всегда страстно и безумно.
Рабочая неделя в офисе возвращает меня в относительно нормальное состояние.
Разница в том, что теперь Эрик рядом и радует меня своим присутствием и лаской. Он по-прежнему живет в отеле, хотя иногда остается ночевать у меня. Нам очень нравится быть вместе, но все же каждому необходимо личное пространство. Каждый день он настаивает на том, чтобы всем рассказать, что я – его невеста, но я не разрешаю. Не знаю почему, но не хочу, чтобы об этом все знали. Что касается переезда в Германию, то мы часто об этом говорим, и по глазам Эрика видно, что он очень ждет моего ответа. Но я пока еще не решилась. Он на меня не давит, за что я ему очень благодарна.
Проходит несколько дней. Каждый раз, когда я спрашиваю, как он себя чувствует, он отвечает: «Хорошо». Больше не повторяются головные боли, головокружения и рвоты, что меня очень радует.
Утром, когда я завтракаю с Мигелем, в кафетерий входит Эрик. Его взгляд говорит, что он это вовсе не одобряет.