Мы вышли на окраину селу. Вокруг не было ни души. Но меня ни на секунды не покидало ощущение, что за нами следит не одна пара глаз. Я передернул затвор автомата; пусть видят, что мы вооружены и так просто не сдадимся.
Мы подошли к расположенному ближе всех к околице дому, толкнули незапертую калитку и вошли в палисадник. То, что здесь жили люди, было видно сразу; на веревке сушилось мокрое белье, с которого стекали капли.
Я подошел к двери, толкнул ее. Она была закрыта. Я стал стучаться. Этим делом пришлось заниматься довольно долго, так как хозяева явно не спешили открывать. Но поняв, что я не отступлюсь, наконец отворили ее.
На пороге стоял довольно молодой мужчина. У него была типичная внешность горца: черноволосый, смуглый, бородатый, с большим прямым носом. Таких я встречал в своей жизни слишком много и не все встречи были из приятных, а потому сразу же наставил автомат на его живот.
— Ты тут один?
— Нет, — ответил он, бледнея.
— А кто еще?
— Моя жена и дети.
— И все?
— Аллахом клянусь.
Я знал цену клятвы этих людей, а потому даже свидетельство Аллахом не очень успокоило меня. Были случае, когда с помощью Всевышнего заманивали в смертельную ловушку.
— Если обманул, скоро Аллаха увидишь, — пообещал я.
Мой автомат все также упирался дулом в его живот. В такой позиции мы вошли с ним в дом. В комнате я увидел молодую женщину и троих ребятишек. Они прижимались к матери и испуганно смотрели на меня.
— Эй, Павел, — крикнул я, — иди скорей.
Павел вошел в дом.
— Обыщи дом и двор.
На обыск ушло минут семь. Павел вернулся и доложил, что никого не обнаружил.
— В селе кто-нибудь есть, кроме жителей? — спросил я.
— Клянусь Аллахом, никого, — горячо заверил хозяин дома.
Почему-то его слова внушили мне доверие.
— Ладно. Мы чертовски хотим есть.
— Нет еды, несколько дней назад приходили боевики, все взяли. Сами ходим голодные.
Я посмотрел на обитателей этого дома и мне не показалось, что они голодают.
Я достал из кармана купюру в пять долларов.
— Мы заплатим за еду, вот деньги.
Несколько секунд хозяин дома смотрел на деньги так, словно не верил своим глазам. Потом аккуратно взял бумажку в руки.
— Вы правду заплатите нам за еду? — спросил он, еще не веря в свое счастье.
— Бери деньги себе и давай нам что-нибудь поесть. Только как можно скорей. Мы давно не занимались этим делом.
— Сейчас подождите, посидите тут.
Буквально через несколько минут на столе, словно на скатерти самобранке, появилась пища. Нельзя сказать, что она отличалась разнообразием, но от нее шел такой аппетитный аромат, что у меня не только обильно потекли слюньки, но и закружилась голова.