— C чем пожаловала? — нарушил затянувшееся молчание режиссер.
— Я пришла сказать вам, что была виновата, — потупив глаза, скромно проговорила Анна.
— Я это и без тебя знаю, — взгляд Рагозина снова уперся в ее ноги, — Что еще?
— Я была не права, когда спорила с вами.
— Да ты ни хрена не хотела слушать, когда я перед тобой распинался, что от тебя требуется, — с раздражением бросил Рогозин.
— Больше этого не повторится.
— Ну, что ж, похвально. Всегда приятно, когда человек признает свои ошибки. Иди и больше не совершай их, — Рагозин встал, давая понять, что их разговор окончен. Но Анна не сдвинулась с места.
— А как же моя роль в спектакле? — вкрадчиво спросила она.
— Я передал ее Котовой.
— Это ваше окончательное решение?
— А ты думаешь, что я тасую роли, как карты в колоде? Разве я похож на карточного шулера? — рявкнул Рогозин.
— Нет, что вы. Но я думала… может, у вас нашлась бы для меня другая роль… в другом спектакле, — Анна соблазнительно улыбнулась Рогозину, — Поверьте, на этот раз вы не разочаруетесь во мне.
Рагозин задумался. Взгляд его смягчился и снова заскользил по ногам Анны.
— Ну, хорошо. Есть у меня одна роль, — задумчиво произнес он, — Только сценарий у меня дома. Подъедешь завтра вечером, я тебе его дам почитать. Согласна?
— Конечно, согласна, — с готовностью ответила Анна.
— Тогда записывай адрес.
Когда Анна вышла из кабинета, Рогозин довольный плюхнулся в кресло.
8
Слободина приехала в офис не в лучшем расположении духа. Она и сама точно не понимала, почему у нее плохое настроение. Вроде бы все идет нормально, по крайней мере, не хуже, чем в предыдущие дни. Но ее не отпускает ощущение, что что-то не так.
А ощущениям она привыкла доверять больше, чем даже своему разуму. Он ни раз ее подводил, а интуиция часто подсказывала ей единственно верные решения. И она следовала им, даже если и советовали поступить иначе.
Алина вошла в кабинет. Дел как всегда было много, но она не спешила приниматься за них. Своей невидимой паутиной ее снова окутали мысли. Все последнее время она чувствовала, как усиливается на нее давление. Впрочем, стоит ли тому удивляться, в эпоху сплошных слияний и поглощений более сильными более слабых, ей удается сохранять самостоятельность. Только она одна знает, каких усилий ей это стоит. Но даже они бы не помогли, если бы в свое время ее первый муж не вложил большие средства в раскрутку своего бренда. И это до сих пор позволяет компании держаться на поверхности. Человек он был мерзкий, но дело свое знал. И ее многому научил. Не прошла бы она этой школы, давно бы была такой же, как Эдуард.