Накануне вечером он отказался, от ставшей уже привычной, бутылки коньяка и утром поднялся в бодром расположении духа. Он тщательно побрился, умылся, выбрал свой лучший костюм и, легко позавтракав, отправился в банк. Там он намеревался взять ссуду, чтобы использовать эти деньги на открытие своего ресторана. По его расчетам на первое время ему должно было хватить пятьсот тысяч долларов.
Эдуард отправился в банк, где его хорошо знали. Он нередко прибегал к услугам этого учреждения при возникновении различных денежных затруднений и всегда вовремя рассчитывался по счетам. Его кредитная история была безупречной. Эдуард рассчитывал, на то, что в банке ему не откажут.
Служащая банка вежливо выслушала его и попросила подождать. Она застучала пальчиками по клавиатуре и уткнулась в экран монитора. Несколько минут ожидания для Эдуарда показались вечностью.
Наконец девушка повернулась к нему и улыбнулась.
— К сожалению, Эдуард Борисович, мы вынуждены вам отказать.
Эта фраза произвела на Эдуарда ошеломляющий эффект. Ему показалось, что он ослышался.
— Извините, я не расслышал. Что вы сказали? — переспросил Эдуард.
— Банк не может удовлетворить вашу просьбу. Мы вам отказываем, — сияя ослепительной улыбкой, повторила девушка.
— Но, почему? На каком основании? — голос Эдуарда дрогнул.
— Я не могу вам рассчитать схему погашения вашего кредита. У вас нет постоянного ежемесячного дохода. Вам нечем подтвердить вашу платежеспособность, — девушка вновь лучезарно улыбнулась ему.
— Но, но … неужели ничего нельзя сделать, — выдавил из себя Эдуард, — моя жена очень состоятельная женщина, вы знаете…
— Мы знаем, Эдуард Борисович. Для вас мы можем сделать исключение, но только в том случае, если ваша жена поручится за вас. Но даже ее одного голоса будет недостаточно. Нужен еще один поручитель…
Эдуард не стал слушать дальше. Как только он услышал, на каком условии банк может дать ссуду, он понял, что мечтам его не суждено осуществиться никогда. Алина ни за что не позволит ему ввязаться в это дело.
Пошатываясь, на ватных ногах, Эдуард вышел на улицу. Он поднял руку и остановил первую, проезжавшую мимо машину.
— В «Разгуляй», — коротко бросил он водителю.
— Поехали, — согласился тот.
Эдуард плюхнулся на место рядом с водителем. Посмотрел на часы. До конца дня было еще уйма времени.
— Хватит, чтобы оттянуться по полной программе, — с удовлетворением подумал он.
4
В новом спектакле, который собирался ставить Рагозин, Ольга Котова рассчитывала на роль главной героини. Она считала, что эта роль уже у нее в кармане. А иначе и быть не могло. Единственно, кто мог претендовать на эту роль, так это Чеславина, но она вышла из игры. Глупая упрямица, не желающая поступиться своими принципами, хоть и талантливая. Но это даже ей, Ольге, на руку. Пусть Чеславина холит и лелеет свою нравственность — дуракам закон не писан. А у них в театре свои законы, которые провозглашает местный бог — Рагозин. И первая его заповедь для актеров гласит: будь послушным воле режиссера и ни в чем ему не перечь. Умные сразу соображали, что к чему и были от этого только в выигрыше.