— В том смысле, что реагировать на них надо сразу же, не мешкая. Понимаешь?
— Утром? В начале восьмого? — тупо повторил Гордеев.
— Конечно! Именно в начале восьмого. Это ведь только вы, адвокаты, можете позволить себе валяться в постели.
— А вы не можете? — язвительно поинтересовался Гордеев, кутаясь в одеяло. — Вы что, по ночам не спите?
— Мы, как поется в известной песне, работаем почти без выходных, — парировал Александр Борисович.
— Саша, пожалуйста, не тяни резину, говори, что случилось? — прервал его Гордеев, который уже почти проснулся и с тоской поглядывал в окно, где постепенно светлело серое осеннее небо. — Неужели что-то экстраординарное?
— Конечно.
— Это как-то связано с моим делом?
— Да.
— С делом Лучинина?
— Ну это кому как…
— Говори быстрее.
— Короче говоря, вчера вечером был застрелен Константин Иванович Апарин.
— Хм… А я-то тут при чем? — разочарованно протянул Гордеев.
— А ты подумай хорошенько.
— Нечего и думать. Ко мне это не имеет никакого отношения. Работа начальника столичного РУБОПа имеет такое неприятное свойство — в вас иногда стреляют и даже могут застрелить насмерть. Что тут удивительного?
— А то, — вдруг разозлился Турецкий, — что, как мне удалось узнать, Апарина застрелили непосредственно перед тем, как он должен был встретиться со следователем Евгением Николаевичем Володиным. Кстати, как ты сам сказал, его очень хорошим знакомым.
— Вот это уже интереснее… — Гордеев сел на кровати. Сон быстро улетучивался. — Ну-ка рассказывай!
— Ага! — обрадовался Турецкий. — Теперь понял, что я тебе не стану звонить без причины ни свет ни заря?
— Понял, понял… Значит, действительно произошло нечто любопытное для нас?
— А о чем я тебе твержу уже битых десять минут? Давай в темпе собирайся и срочно приезжай в прокуратуру. Через сорок минут жду тебя у себя. Думаю, за это время ничего особенного не произойдет.
— А что-то может произойти еще?
— Кто знает… — уклончиво ответил Турецкий. — Короче говоря, все подробности при встрече. Жду.
Послышались короткие гудки. Гордеев посмотрел на трубку, потом положил ее на рычаг и сел в кровати.
Как начнешь день, так он и пройдет. Эту истину Гордеев усвоил давным-давно, и никогда еще ему не приходилось усомниться в ее правильности. Сегодняшний день обещал быть суетливым и беспокойным.
Единственное, о чем жалел следователь Володин, возвращаясь домой под утро, после допроса, который устроил важняк Генпрокуратуры Александр Турецкий, — так это о том, что рассказал ему о предстоящей утром поездке в Бутырскую тюрьму, чтобы допросить Вадима Лучинина. Не хотел рассказывать, а рассказал. Совершенно случайно. Просто с языка сорвалось. Неудивительно для человека, в которого недавно стреляли и который чудом остался в живых.