Киселева заплакала.
— Вы можете описать этого человека? — Гордеев посмотрел на часы. До отхода поезда оставалось совсем мало времени.
— Нет, не могу, — покачала она головой. — Была ночь, очень слабый свет. Я поняла только, что он не русский.
— То есть?
— Ну я не знаю, он с акцентом говорил.
— С кавказским?
— Да, откуда вы знаете?
— Догадался. Птица говорун отличается умом и сообразительностью. Скажите, ведь с Каштановой в палате лежали еще две женщины. Куда они делись? Тоже кровоизлияние в мозг? Или вы еще что-то придумали?
— Их перевели в другую палату в тот вечер.
— По какой причине?
— У нас есть другие палаты. Они более комфортабельные, там лучше обслуживание, лекарства, еда, но за них нужно платить довольно приличные деньги.
— У вас в больнице лежали две престарелые миллионерши?
— Почему? — удивилась Киселева.
— А вы можете себе представить, что эти бабушки заплатили из своей пенсии?
— Да нет, конечно! Какой-то мужчина помог сделать это.
— Что за мужчина?
— Такой представительный, высокий, на армянина похож. Он сказал, что из благотворительной организации «Старики и дети» или что-то в этом роде. Он и оплатил для бабушек отдельную палату и попросил перевести их немедленно. Старухи счастливы были, просили его привести к ним, хотели поблагодарить. Я пошла его искать, а его и след простыл.
— Ну и больницы у нас! Значит, только плати деньги, а кто ты и откуда взялся — это никого не волнует…
— Послушайте, — Киселева вдруг побледнела и прижала ладонь ко рту, — это был убийца, да? И нет никакой благотворительной организации, так ведь?
— Похоже на то, — мрачно ответил Гордеев.
— Провожающие! Освободите вагон, — вдруг грозно крикнули за его спиной.
— Ну что ж, удачи вам, Светлана Викторовна, в дальнейшей медицинской практике, — пожелал на прощание Гордеев и вышел из вагона.
«Как тщательно было продумано убийство, — думал Гордеев, идя по заплеванному, замусоренному перрону к машине. — Даже денег на старушек не пожалели. Отдельное им спасибо, что не убили».
С такими мыслями Юрий Петрович вышел за пределы Павелецкого вокзала и сел в машину. Пробки к этому времени рассосались, движение наладилось, и Гордеев с удовольствием вел автомобиль на юго-запад Москвы. Он собирался поговорить с Надей Галкиной, подругой Ольги, о которой ему сказал Вадим.
Вскоре Гордеев уже парковался неподалеку от величественного здания Московского государственного университета. Каменная громадина уходила шпилем в небо. Повсюду, как всегда, были студенты. Серьезного вида девушки с книгами и конспектами в руках прогуливались по аллеям парка. Группа студентов обоего пола уютно расположилась на траве с пивом и многочисленными пакетами чипсов. Несколько темнокожих студентов смешно ругались матом, тщательно выговаривая каждое слово.