— Мы? — удивилась она.
— Мы, — сказал он твердо. — Я — как исполнитель. Ты — в роли соучастника и вдохновителя.
— Согласна, — кивнула она.
Потом чуть отодвинулась и стала разглядывать Юрку в упор, словно собиралась его стричь и прикидывала, что нужно сделать для начала.
Он понял ее взгляд.
— Мы ничуть не изменились, — заявил он с усмешкой. — Ничуть.
Она кивнула, впрочем, без грусти.
— Ничуть. Ты прав.
Он тоже кивнул. Сказал, осматриваясь, будто что-то искал:
— У нас есть повод выпить. Даже причина.
— Д-да? — изумилась она.
— Да-да. Но о причине ты не догадаешься ни за что.
Она посмотрела на него из-под пряди волос, с хулиганским видом, так, как это обычно делал он. Все это были их прежние игры юности.
— А ну, говори!
Он молча показал ей язык — так, как это обычно делала она. Потом он вдруг поднялся и вынул из объемистых карманов замшевого пиджака по бутылке пива.
— За папарацци.
Жестяные крышечки упали на асфальт.
Над бульваром сгущались сизо-сиреневые майские сумерки. Огней становилось больше. Воздух слегка посвежел.
— Ну, так что… Редакция материала не убоится?
Он сделал несколько солидных глотков и кивнул.
— Не убоится. Я переговорил… ну, так, предварительно и вкратце. Без имен и подробностей.
— И?
Шопик неопределенно качнул головой.
— Пока реакция неплохая. Но это политика, сама понимаешь.
— Договаривай.
— Договариваю. На момент «здесь и сейчас» удача обеспечена где-то на семьдесят процентов. Если же попадутся «хреновые тридцать» из остатка, — Юрик отпил из бутылки и поглядел сквозь нее на огни каруселей, — тогда мы просто спихнем это какой-нибудь другой газетенке. Благо, их сейчас развелось множество превеЛикое. Кто-нибудь да напечатает.
Она вздохнула и поцарапала ногтем этикетку.
— И тут свои сложности.
— А как же без них, без родимых…
— А если нигде не возьмут?
Юрка кивнул.
— Не есть повод грустить. А есть повод поискать клиента.
— Не поняла?
Он хмыкнул:
— Сразу видно, не политический ты человек. Не образованный, не подкованный, темный. Одно слово — Европа… — Юрка довольно заржал и прикончил пиво одним глотком. — Это значит, — принялся пояснять он, — что нужно найти подходящего политикана, желательно еще грязнее Ше… Стоп-стоп, без имен!.. Ну, ты поняла, кого грязнее… Ну, вот, найти, значит, такого типа, но только в стане его врага. И с кристально чистой совестью сдать ему твоего старого знакомого. Можно даже за деньги, но тогда совесть не будет кристально чистой.
Они немного посидели молча.
— А сумеешь найти грязнулю-то? — спросила Римма, возвратившись к недавней теме разговора.
Юрка приподнял и опустил плечи.