— Боже, ему на руки еще и наручники надели? — Я даже закрыла лицо ладонями, словно таким образом могла отгородиться от происходящего. — А что, если ему повредили руки? Вывихнули, сломали?
— Ничего с твоим драгоценным пианистом не случится, — проворчал Ерема и завел мотор. — Хватит уже киснуть. Надо торопиться. Вот сейчас приедем в Подлесное и там все узнаем, были ли знакомы Еремина и Горкин.
Он снова выругался, как сплюнул.
Свет фар мазнул темноту, машина остановилась, мотор затих.
— Вот этот дом, — сказал Ерема.
Мы довольно долго петляли по улицам большого, слабо освещенного несколькими уличными фонарями села, пока навигатор не привел нас на окраину и не указал на большой дом за громадными черными елями. Свет в окнах уже не горел. В половине одиннадцатого в деревне почти все спали.
Мы вышли, Ерема подошел к воротам, посветил телефоном, нашел кнопку звонка, позвонил. Спустя время начали зажигаться окна, за занавесками появились неясные силуэты.
Потом мы услышали, как где-то в стороне, справа, за домом, как будто бы распахнулось окно, послышался звук, какой бывает, когда на землю, в траву, кусты сбрасывают что-то тяжелое, и кто-то побежал, шурша и ломая ветки.
Ерема снова включил фары, высветил за металлической сеткой, которой была огорожена часть двора, выкрашенное в зеленый цвет крыльцо. Дверь отворилась, приоткрывая внутренность дома, и мы увидели женщину.
— Саша, я сейчас. Сама не знаю, как заперла калитку…
Она подбежала к воротам, зашумела металлическими засовами-замками, после чего калитка распахнулась, и мы увидели высокую молодую брюнетку, в халатике, кутающуюся в вязаную черную шаль. На босых белых ногах — резиновые садовые калошки. Свет фонаря отражается в темных густых, подстриженных чуть ниже мочек ушей волосах. Черные раскосые глаза смотрят с удивлением.
— Вы кто? — спросила она, разглядывая нашу компанию.
— Мы ищем Марию Еремину, — сказала Глафира. — Моя фамилия Кифер, я адвокат. У нас к ней есть одно дело.
— А… Ну тогда заходите. — Она шире распахнула калитку и впустила нас к себе.
Мне показалось или нет, но эта женщина, услышав слово «адвокат», вздохнула с облегчением. Не испугалась, а наоборот, успокоилась.
— А я думала, муж вернулся с рыбалки, — произнесла она просто так, озвучивая свои мысли, и я догадалась, почему она успокоилась, увидев нас. Видимо, пока муж рыбачил, у нее был гость, который пару минут тому назад выпрыгнул из окна спальни и огородами помчался прочь. Возможно, такой вывод я сделала, еще обратив внимание на слегка растрепанные волосы хозяйки, ее блестящие глаза, разрумянившиеся щеки и голые ноги.