. Только
Дэниел.
— Привет, — отвечаю я с максимально американским акцентом.
— Ник, — ответил Дэниел. Мы оба используем модуляторы голоса. Вполне возможно, что мы могли бы стоять рядом на улице и не узнать друг друга. Хотел бы я знать, был ли он солдатом с, возможно, очень бдительным взглядом и ухоженным телом.
— Дэниел, — отвечаю я, — что случилось?
Он кашляет в трубку, как будто сдерживая смех. Я удивляюсь, неужели я где-то допустил ошибку?
— Вот, что случилось. Ты слишком официален.
Поэтому я и не общаюсь с другими людьми. Менять акценты легко, но мой язык слишком высокопарен, чтобы сойти за родной. Этот мой главный недостаток и станет причиной моего краха, как говорит Александр. Поэтому, дабы уменьшить риск, мне приходится чаще молчать. Этот приём я применяю и сейчас. Жду, пока Дэниел продолжит. В конце концов, он единственный, кто со мной периодически связывается. Тишина между нами становится всё тяжелее, мы оба ждём, пока кто-нибудь сдастся. Я смотрю на часы. У него есть шестьдесят секунд, прежде чем я повешу трубку.
Дэниел сдаётся первым.
— У меня есть информация о смерти Александра.
Мои глаза закрываются с облегчением и тревогой. Я долго ждал этой информации.
Лишь по этой единственной причине человек, которого я называю мистер Браун, до сих пор жив.
— У тебя? — спрашиваю я. Почему Дэниел предлагает мне информацию об Александре? Я стараюсь казаться небрежным, но очень рад, что Дэниел не может меня видеть. Напряжение в мышцах меня выдаёт. Я стараюсь не барабанить пальцами и не стучать ногой, опасаясь, что Дэниел догадается о моих движениях даже через телефон.
— Ты не единственный, кто волнуется об Александре, — резкость его голоса удивляет меня. Он никогда не показывал ничего, кроме лаконичности, даже когда наносил удар. Однажды я подслушал его рассказ о том, что он не может убить цель до того, как выпьет свой утренний кофе. Глоток. Бам.
— Извини, Дэниел. Мой эгоизм не уместен, — говорю я. — Сколько?
Дэниел вздыхает. Шипение его дыхания через голосовой модулятор раздражает. Я убираю трубку телефона от уха, ожидая пока Дэниел заговорит.
— Это на халяву, приятель, потому что мне тоже не понравилось то, что произошло.
— Я не приемлю это, — никогда и никому не быть чем-то обязанным. Урок номер один от Александра.
— Хорошо, тогда я возьму твою винтовку САКО, — говорит Дэниел.
— Ты собирал мои пули? — единственный способ, которым можно было вычислить моё оружие — это экспертиза гильз и изучение маркировки винтовок. Дэниел показывает себя грозным соперником. Я сжимаю телефон крепче. Если Дэниел станет проблемой, то мне придётся использовать свои знания, приобретённые о нём, чтобы устранить его. Я знаю, что он использует винтовку с поворотным затвором Барретт М98 и пули 388 Лапуа Магнум, содержащие порох, изготовленный преимущественно в южной части Американских штатов, Техасе или Аризоне.