Я повернул ее к себе лицом и обнял. Она уткнулась в меня, сделала глубокий вдох и, покачав головой, почти неслышно пробормотала мне в шею:
– Этого ты исправить не можешь.
– Я могу исправить все.
– Меня некому вести к алтарю. Как ты это поправишь?
Я обнял ее крепче: ужасно, что счастливейший день нашей жизни бередил старые раны.
– Я что-нибудь придумаю.
– То есть как? – Эйвери отстранилась и посмотрела мне в лицо.
– Ты сказала, что ненавидишь разочаровывать людей. Я внес это в список твоих антипатий и обо всем позабочусь. Как на наших свиданиях.
– Нет… – Она медленно и нерешительно помотала головой. – Ты же не попросишь первого встречного быть моим посаженым отцом.
– Пожалуйста, предоставь это мне. У тебя и так полно хлопот.
Эйвери закусила нижнюю губу и неуверенно кивнула. Я взял ее лицо обеими руками и заглянул ей в глаза:
– Пожалуйста. Я очень хочу это устроить.
Она кивнула еще раз, и я поцеловал ее в лоб. Вдруг шипение сковородки заставило нас разомкнуть объятия. Эйвери резко развернулась и схватилась за ручку.
– Черт! – вскричала она, шмякнув сковороду на стол, и, бросившись к крану, сунула пальцы под холодную струю.
– Боже мой, Эйвери! – Я осмотрел ее ладонь: розовый след от ручки сковородки уже начинал бледнеть. – С виду не смертельно, – ободряюще улыбнулся я.
Она застонала и, выпятив нижнюю губку, поглядела на меня:
– Сдаюсь. Пойду опять спать, а завтра попробую. Еще раз.
– Ну перестань! – Я провел по губам Эйвери подушечкой большого пальца и снова притянул ее к себе. – Все будет хорошо. Обещаю. – (Она кивнула, не отстраняясь от меня.) – Иди. Я доделаю яичницу и принесу тебе. Мы целый день проведем в постели.
– Ты меня балуешь.
– Я же еще не сказал тебе, что мы будем делать в постели.
Когда Эйвери повернулась, я хлопнул ее по попе.
– Вот я и говорю: ты меня балуешь, – сказала она, остановившись на пороге кухни и сексуально улыбнувшись.
* * *
Последние две недели я был занят своей частью предсвадебных приготовлений: бронировал билеты на самолет, договаривался на работе об отпуске. Даже непритязательная свадьба должна быть хорошо продумана. А мне к тому же хотелось, чтобы при всей скромности нашего праздника этот день стал для нас особенным.
Эйвери уже не казалась такой напряженной, но, поскольку о свадьбе она говорить перестала, я с каждым днем все больше боялся, что она передумает за меня выходить.
– Да нет же, тютя, перестань дергаться, – сказала Деб.
Я крепче прижал телефон к уху:
– Не пытайся отбрехаться, для меня это серьезно!
– Слушай, ты мне нравился раньше, когда был крутым парнем. А теперь ты все время хнычешь, и это не прикольно. Я скучаю по тебе прежнему.