От топтания на месте у меня разболелись ступни, а ногти я чуть совсем не сгрыз.
– Ты дыру в полу протрешь. – Куинн зевнул и прислонился головой к косяку.
Всю ночь (а это было полнолуние) мы работали, поэтому, когда зазвонил телефон, я еле вытащил свой усталый зад за дверь.
– Зайди, – возбужденно сказала она.
– Можно? – спросил я, усиленно моргая.
– Да.
Я заспешил в больничную лабораторию: взбежал по лестнице, перемахивая по две ступеньки сразу (лифта ждать не хотелось), и толкнул дверь. Эйвери, в медицинской форме и со стетоскопом на шее, сидела в коридоре.
– Ты там уже была?
Она покачала головой, слишком взволнованная, чтобы говорить. Я посмотрел на ее лицо: в тот момент оно было удивительно красиво.
– Ты выглядишь потрясающе, тебе это известно?
Взгляд Эйвери смягчился. Она открыла рот, чтобы ответить, но тут из кабинета вышел лаборант. Он дважды заглянул в листок, прежде чем произнести имя моей жены:
– Эйвери Эйвери?
Она улыбнулась и встала. Я тоже встал, но лаборант сказал, направив на меня кончик ручки:
– Это займет совсем немного времени, и было бы лучше, если бы вы подождали здесь.
– Э… конечно, – сказал я и хмурым взглядом проводил Эйвери по коридору.
Ожидая ее, я ерошил себе волосы, барабанил пятками по полу, играл с телефоном. Даже отправил несколько язвительных замечаний друзьям в социальных сетях. Потом посмотрел на часы и приглушенно прошипел:
– Че-е-ерт!
Веки, как наждак, терли воспаленные глаза.
– Результаты, миссис Эйвери, мы сообщим вам по телефону.
Моя прекрасная жена вышла в коридор. Она была неотразима в своей сиреневой блузе и с повязкой того же цвета на локте. Я зашагал ей навстречу, обнял ее за талию и поцеловал в лоб.
– Готово будет только через несколько дней, – улыбнулась она.
Мое лицо вытянулось.
– Несколько дней?
– Ты так удивляешься, будто раньше этого не проходил.
Неприятные воспоминания заставили меня нахмуриться:
– Тогда все было по-другому.
Взяв Эйвери за талию, я провел ее по коридору. Она выглядела очень счастливой и всем подряд улыбалась. Вместе с нами, держась за поясницу, ждала лифт беременная женщина. Я наклонился и шепнул Эйвери на ухо:
– По-моему, теперь у нас получилось. Я чувствую.
Я положил руку ей на живот. Она накрыла ее ладонью.
– Мне пока не хочется себя обнадеживать.
– Тогда я тебя обнадежу. Результат положительный. Спорю на всю зарплату.
– Перестань, – сказала Эйвери, прислонившись ко мне. Ее голос уже звучал по-матерински. Взглянув на часы, она нахмурилась: – Мне пора работать.