– Ничего не было. Доктор действительно вел себя странно, но я не… – Подбирая слова, я заметила, что Джош сжал зубы. – Я догадываюсь, как это выглядело со стороны.
– Ну и как же? – процедил он наконец, с трудом сдерживаясь, чтобы не взорваться.
– Понимаю, ты сердишься. Но я на работе, а Розенберг мой начальник.
Джош сунул руки в карманы и пожал плечами:
– Эйвери, что, черт возьми, это значит?
– Не надо повышать на меня голос! – прошипела я, подавшись к нему, и попыталась уйти, но он поймал меня за руку.
Я повертела головой, проверяя, не было ли у этой сцены свидетелей, и снова посмотрела на Джоша:
– Пусти меня, пока нас кто-нибудь не увидел.
– Ты по-прежнему влюблена в него?
Я разинула рот:
– Никогда я не была в него влюблена! Он женат. За кого ты меня принимаешь?
Джош нахмурился:
– Хватит, малыш, открой наконец глаза: он тебя хочет.
Я опять огляделась, прежде чем ответить:
– А даже если так, что с того? Раз красавец-доктор, от которого без ума все медсестры, мной заинтересовался, я, по-твоему, должна немедленно брякнуться на спину? Зря ты так мало мне доверяешь, Джош. Если я на тебя запала, это еще не значит, что я наивная дурочка.
Он заморгал, не зная, чувствовать себя польщенным или обиженным:
– Как это понимать?
– Понимай, как хочешь. Мой перерыв закончился.
– Я провожу тебя вниз.
– Там ты можешь столкнуться с доктором Розенбергом, а тебе, пожалуй, лучше держаться от него подальше.
– Для него это точно будет лучше, он возражать не станет.
– Нравится тебе или нет, но я с ним работаю. Научись мне доверять.
– Тебе-то я доверяю, а вот ему – нет.
– Джош, – сказала я предостерегающе, – я люблю свою работу. А ты, если не можешь отбросить эмоции, лучше не приближайся к доктору Розенбергу, не создавай мне проблем.
Явно не сумев его убедить, я направилась к лифту. Через несколько секунд Джош обернулся и окликнул меня, но двери уже начали закрываться.
По пути на работу я чувствовал себя так, будто под кожей кто-то ползает. Нужно было сходить в спортзал, чтобы освободить голову, но времени не хватало. Пропустить дежурство я не мог, а свободные часы казались спущенными в унитаз, если я проводил их не с Эйвери. Бессонные ночи и утренние дежурства грозили меня доконать, но я на это плевал.
После того как мы поговорили о моей сестренке, на душе стало тяжело. Эйвери не закричала и не убежала от меня, но я увидел боль в ее глазах, когда сказал, что несчастье произошло по моей вине. Не знаю, почему она осталась со мной и как меня терпела. Может, причиной был алкоголь. Тогда следовало ожидать, что сегодня Эйвери одумается.