Проценко шумно выдохнул и, отерев лоб, откинулся на спинку сиденья.
Чёрт, это действительно оказалось приятно, хотя он и понимал, что придётся возвращать «Тойоту» на «базу» для ремонта. Нехорошо, босс подобное не одобрит, но Анатолию было наплевать. По крайней мере, сейчас, в эту минуту.
Передние двери «девятки» открылись, и из салона выбрались двое молодых людей среднего телосложения в импортных ветровках и джинсах. Они сначала посмотрели на повреждения своей машины, а потом направились к «Королле». Выражение их лиц не сулило ничего хорошего и было бесконечно далеко от раскаяния. Проценко отметил, что они так же бледны и болезненны, как и его коллеги, да и вообще все люди, с которыми он встречался сегодня.
Он спокойно сидел, не собираясь выходить. Пока. Варианты дальнейших действий он уже давно продумал, ворочаясь бессонными ночами, и теперь ему оставалось лишь перебирать их в поисках подходящего. Вызов ГАИ ни один из них не подразумевал.
Парни подошли к «Тойоте». Тот, который управлял «девяткой», наклонился в открытый проём водительского окна; второй стоял у капота и, поигрывая в руке монтировкой, снисходительно осматривал повреждения.
— Дядя, ты чё творишь, а? — спросил первый.
— А ты? — посмотрел на него Анатолий.
— В смысле? — сразу же ощетинился парень.
— В прямом, — всё так же невозмутимо ответил мужчина. — Ты мне не давал ехать, хотя я тебе не мешал.
— Ты еле плёлся на своём ведре!
— И что? Повернуть руль влево и обогнать меня, не снижая скорости, оказалось таким сложным для тебя испытанием?
— Слышь, дядя, у нас сегодня плохое настроение, так что ты не быкуй тут!
— Кто бы говорил.
— Я не понял! — угроза в голосе юнца неуклонно нарастала. — Ты ещё и права тут качаешь? Думаешь, ездишь на иномарке, и тебе всё можно?
— По-моему, ты меня перепутал с собой. За вычетом иномарки, конечно.
— Нет, ты представляешь? — обратился первый парень ко второму. — Этот урод в нас въехал, а теперь ещё и умничает!
— Вообще козёл! — поддакнул его приятель и пнул передний бампер «Тойоты».
Ярость внутри Анатолия вскипала всё сильнее. В том зелёном «Москвиче» наверняка сидел вот такой же «король дороги», мнящий себя настоящим мужиком и при этом не считающий зазорным бегство с места им же спровоцированной аварии. Последние крохи самообладания ещё удерживали мужчину, когда перед его взором услужливо всплыла картина с перевёрнутой «Таврией» в окружении разбросанного багажа. На переднем плане — огромное размазанное пятно крови на асфальте.
Крови его сына.
И трусливо уносящийся прочь «Москвич».
Проценко настолько сильно сжал руль, что оплётка впилась в его пальцы.