— Да я не против, — поднял руки Михаил. — Просто забавная у нас компания подбирается. Ветеринар, школьный учитель и установщик сигнализаций.
— Не вижу ничего забавного, — сказала Татьяна, вернувшись к прерванному занятию.
— Точно. Особенно если учесть, что эта тварь могла заразить тебя, приятель, — произнёс Афанасьев.
— И что же ты предлагаешь? — нахмурился Сутурин.
— Расслабься, я тебя выставлять за ворота не собираюсь. Но надо за тобой присматривать. Так, на всякий случай.
— Согласен, — кивнул Леонид. — Впрочем, пока я чувствую себя сносно.
— И, будем надеяться, так пойдёт и дальше, — сказала Татьяна и улыбнулась ему.
* * *
Электричество отключилось ненамного позже воды, и потому консервы пришлись как нельзя кстати. Три банки сайры, чай, несколько ломтиков порезанного хлеба и ложки составили нехитрый обед выживших.
— А я думал, света нет, — сказал Леонид, взяв тёплую чашку.
— Остатки былой роскоши, — ответила женщина. — И это в последний раз, сами понимаете, так что придётся привыкать к холодной пище. Можно, конечно, разжечь костёр во дворе…
— Я бы не рискнул, — заметил Михаил. — Мало ли, вдруг дым привлечёт этих тварей.
— Сейчас везде дым, — возразил Сутурин.
Афанасьев пожал плечами и, не дотронувшись до своей консервной банки, отошёл к окну. Когда он достал из кармана свежую пачку сигарет, захваченную в магазине Леонидом, Татьяна поморщилась:
— Ты же не собираешься курить здесь?
— Извини, я без этого не могу.
— А как же запах никотина? Это тебе не гарь пожарища.
— Знаешь что, — вздохнул Михаил, — я и так лишился почти всего. Последняя радость осталась. А если эти скоты и учуют табак, пускай сначала попробуют залезть сюда.
— Не высоки ли ставки?
— Рано или поздно они всё равно начнут это делать, верно? — вмешался Леонид.
— Вот-вот, — кивнул Афанасьев и, открыв окно, закурил.
Одарив обоих мужчин неодобрительным взглядом, Татьяна решила сменить тему:
— Так что будем делать?
— Полагаю, всё, что от нас сейчас требуется — это терпение, — ответил Леонид. — Мы должны ждать.
— Чего? — нахмурилась женщина. — У моря погоды?
— Он прав, док, — выпустив струю дыма через ноздри, сказал Михаил.
— Не называй меня так. И я не уверена, что бездействие так уж замечательно.
— Это не бездействие, — поправил её Сутурин. — Это выжидание.
— Отговорки!
— Чего тебе неймётся? — покачал головой Афанасьев. — Вон, этот тип тоже рвался в бой недавно. А теперь поумнел. Угадай, почему? Да просто он был ТАМ.
— И я тоже была. ТАМ, — съязвила Татьяна.
— Послушай, — сказал Леонид, — тебя насильно никто не держит. Ты ещё можешь сесть в свою машину и отправиться… куда считаешь нужным. Не скажу, что буду рад такому развитию событий, но, как говорится, вольному воля.