— С кем сэр? — озадаченно спросил Питчер после долгой паузы.
— Здесь на Калгане есть один молодой человек, Бил Чанис.
— Я никогда не слышал о нем, сэр.
— Знаю. Но у него живой ум, он тщеславен и не обращен.
Питчер дернул подбородком.
— Я не вижу в этом особого преимущества.
— Но оно все же есть. Вы исполнительный и опытный человек. Вы хорошо мне служите. Но вы обращены. Все ваши мотивы вытекают из вынужденной преданности мне. Когда вы утратили свои естественные эмоции, вы потеряли вместе с ними что-то очень тонкое, чего я не могу вам возместить.
— Я этого не чувствую, сэр, — хмуро возразил Притчер. — Я прекрасно помню себя в те дни, когда был вашим врагом. Я не чувствую, будто я что-то потерял.
— Естественно. — Мул криво улыбнулся. — Вряд ли ваше суждение по этому вопросу может быть объективным. А этот Чанис, он тщеславен. Ему можно полностью доверять, потому что он ищет свою выгоду. Он знает, что целиком зависит от меня, и сделает все, чтобы укрепить мою власть и продлить ее с тем, чтобы самому урвать кусочек. Он будет стараться изо всех сил, лишь бы забраться повыше.
— Но тогда, — продолжал настаивать Притчер, — почему бы вам не освободить меня от контроля, если вы считаете, что от этого я стану лучше? Теперь-то мне можно доверять.
— А вот этого я никогда не сделаю, Притчер. Пока вы на расстоянии руки или выстрела, вы останетесь обращенным. Если бы я освободил вас вот в эту секунду, то в следующую я был бы мертв.
Ноздри генерала раздулись.
— Мне больно, что вы так думаете.
— Я не хотел причинять вам боль, но вы даже представить себе не можете, что почувствуете, если вас освободить. Человеческий мозг противится насилию. Именно по этой причине обычный гипнотизер не может загипнотизировать человека против его воли. Я — могу, потому что я не какой-то там гипнотизер, но поверьте мне, Притчер: возмущение, о котором вы даже не подозреваете, выплеснулось бы так бурно, что я не хотел бы оказаться поблизости. Притчер склонил голову. Он чувствовал себя опустошенным я измученным в тщетной попытке разобраться, что к чему.
— Но можете ли вы, — выдавил он, — доверять необращенному?
— Что ж, полностью, конечно, не могу. Вот почему рядом с ним будете вы. Видите ли, Притчер, — тут Мул поудобнее уселся в огромном кресле, в котором он выглядел как сломанная зубочистка, — если он наткнется на Второе Основание, если ему подумается, что с ними выгоднее договориться, чем со мной… Вы понимаете?
— Вот так-то лучше, сэр. — Глаза Питчера удовлетворенно сверкнули.
— Вот именно. Но помните: ему должна быть предоставлена свобода в самых