Коротко сказать, поскакал я и уже через три недели прибыл в Никишево – только вот не застал уже там Степана Игнатьевича. Неожиданный оборот, и крайне, брат Алёшка, скверный. От соседей узнал я, что случилось. Вышло так, что за полтора месяца до моего приезда отправился майор Брызгалов в губернский город Орёл, и там, напившись в стельку, матерно лаял особу государыни нашей Екатерины, во всех бедах своих её винил и, главное, грозился ей! Мол, тебя, штучка немецкая, гвардия на трон возвела, гвардия тебя же и низринет. Вопил с пеной у рта, в трактире, при множестве свидетелей. Чем сие кончилось, сам должен понимать – под локти его и в холодную. Но дело-то не простое, а важное и тайное, и потому препроводили взятого в железа Степана Игнатьевича куда надо – то есть в Москву, поскольку в Орле своей конторы Тайной экспедиции нет, а стало быть, надо везти в ближайшую. Только не довезли его до Москвы, помер в дороге наш Брызгалов, удар его, понимаешь, хватил.
Вот прикинь, мне-то каково было всё это услышать! Примчался из столицы весь такой авантажный, сейчас, дескать, разведу руками беду, спасу нашего ветерана… а спасать-то и некого. Даже деньги собранные и то передать некому, потому что все родные его померли, наследников не обнаружилось… то есть крутился там некий прыщ, дальняя родня, седьмая вода на киселе – но не в его же потные ручонки отдавать наши полковые деньги!
Вот и отправился я назад не солоно хлебавши. Ну а путь в столицу, как понимаешь, лежит через Москву. Москва же, как говорится, бьёт с носка. Сейчас вот вспоминаю и вижу: каким же дуралеем тогда был!
А вышло всё просто – застрял я в Белокаменной. Поселился в гостинице, не шибко дорогой, но приличной, и начал гулять. По уму, следовало бы переночевать только – и домой, в расположение полка, а мне древнюю российскую столицу посмотреть вздумалось. И начал я изучение Москвы с кабаков. А где вино, там и карты. Вот тут должен тебе сознаться, что давно уж владела мною страсть к азартной игре. Причём полагал я себя игроком опытным, и везло мне не раз. Вот и в Москве взялся за старое. Помню, трактир тот назывался «Три фонаря», публика его посещала весьма почтенная, мужиков-лапотников туда и не пускали вовсе.
Коротко говоря, познакомился я там с господином приятной наружности, обходительный такой, постарше меня, лысеть уж начал. Титулярным советником Коврижкиным назвался. И начали мы играть. Сперва серединка на половинку выходила, то ему карта ложилась, то мне. Потом начало мне везти невообразимо, и рос мой выигрыш, до ста рублей дошёл, и на том бы мне остановиться, да словно бес в голове стучался: давай, дожимай его! Где сто, там и двести, а глядишь, и до тысячи добежит! На титулярного советника и глядеть жалко было – щёки блестят, не то от пота, не то от слёз. И так уж хотелось ему отыграться! Причём заметь – проигрывал и тут же расплачивался серебряными рублями. Никаких тебе векселей, всё натурой! Мне б, дураку, задуматься: это с какой же стати у него при себе столько деньжищ? Да и на ум не пришло. Ну и дал я ему возможность отыграться. А мечталось: догола его, неудачника, раздену! Слюна уже текла.