— Нечего нам тут попусту сидеть, Рябой. Ты вместе с Рохлей пробежишься вниз по течению. Купца наверняка прибьет к тем жмурам, которых сейчас рыбы доедают.
— Да на кой он нам? Ты конкретно в него попал, кровищи сколько было, — удивился Рябой.
— Да мне на него вприсядку. А вот маузер с него снимите да обшарьте насчет патронов. Нам путь долгий предстоит, так что лишним не будет. Понял?
— Понял.
— Вот и ладно. Потом выйдете на тот берег и подойдете вдоль вон той скалы. Девка вас не увидит. Мы со Студнем пару раз пальнем, испугаем ее, а там и вы время не теряйте, наваливайтесь. Тут дел-то на полчаса.
— Голова ты, Крапива, — одобрительно произнес Рябой.
— Так я головой в Иваны вышел, а не силушкой богатырской, — подмигнул ему главарь.
Вообще-то не только умом, но также и жестокостью. А еще тем, что никогда и никому не давал спуску, рано или поздно доставая обидчика. Причем разбор у него всегда был коротким. И об этом известно всем. Но акцентировать внимание Крапива не стал. К чему? Лишнее это. Слава, она тогда чего-то стоит, когда ее впереди тебя несут другие. А коли сам о себе распространяешься, то это скорее на бахвальство похоже. И Ивана такое недостойно.
Не сказать, что Крапива не планировал побег. Планировал, разумеется. Другое дело, что осуществить это было не так чтобы просто. Охрана конечно же имела кое-какие отношения с заключенными, приторговывала разной всячиной, выкупала поделки заключенных, подчас чуть ли не произведения искусства. Но дальше этого не шло, и уговориться с охранниками насчет побега практически нереально.
Подготовиться самим тоже непросто. Стукачей на каторге хватало. А за предотвращение побега светила солидная премия. Так что, планируя побег с привлечением охраны, будь готов к тому, что охранники же тебя и убьют. А в том, что риск именно смертельный, сомневаться не стоило. Никто не станет оставлять в живых урку, которого предал и накинул ему срок. Потому что в этом случае обиженный при первой же возможности посчитается с обидчиком.
Но для них все сложилось самым наилучшим образом. Пусть и вышло совершенно неожиданно и случайно. Во время ночного нападения на Слюдянку каторжане взбунтовались. Причем виной тому были вовсе не Иваны, а работяги. Люди и без того были на взводе: отправляясь каждый день на работу, они не знали, станет ли кто очередной жертвой проклятых стрелков. А тут неподалеку началась самая настоящая перестрелка.
Крапива со своей кодлой просто воспользовался моментом и, завладев винтовкой часового, подался в бега. Пока в Слюдянке была неразбериха, они успели пройтись по трем домам на окраине, набрать каких-никаких припасов, собрать одежду и найти берданку с парой десятков патронов.