Здрасьте. Давно не виделись. Недалеко же вы сплавились по речке. В радиусе десятка метров Петр обнаружил всех троих бурятов, отправленных им вчера в плавание. Падальщики до них пока еще не добрались, мало того, холодная вода препятствует разложению, а потому тела даже не вздулись. Из повреждений — только оставленные пулями.
Падальщики не добрались, а вот люди, похоже, да. Отчего такие выводы? Да оттого, что тела раздеты практически догола. А учитывая то простое обстоятельство, что одежда их ничего особого собой не представляла и даже имела штопку, успел вчера рассмотреть, взяли ее те, кому она ну очень нужна. Беглые?
Опять же стреляли в него едва ли с пятидесяти метров. Косорукий бурят? Товарищи, вам в отдел фантастики, даже если он не охотник, а самый закоренелый скотовод. Не бывает в природе таких бурятов. Они все с детства воины. Так что каторжане. Без вариантов.
От этой мысли Петр даже застонал. И боль в плече тут вовсе ни при чем. Буквально прошлой ночью он пояснял Александре, чем именно чревато для нее пленение бандитами. Накаркал, идиот. И вот сейчас он эту картину увидел воочию.
Попытался идти. Но сил хватило только на то, чтобы выйти на берег, где он рухнул как подрубленный. Хорошо хоть сознания не лишился. Впрочем, хорошо ли? Боль в руке просто адская. И после того, как приложился раной о корягу, стало куда как хуже. Потекло что-то теплое. Не иначе кровь из открывшейся раны.
— Нет его.
— Как — нет?
Едва услышав голоса с реки, Петр тут же перекатился на спину и вытащил из кобуры маузер. Голоса показались знакомыми. Хотя не уверен. Они раздаются с противоположного берега, пролетая через говорливый поток. Так что может и ошибаться.
— А ты не видишь? Эти вон они, лежат. А его нет, — вновь послышался визгливый голос.
— Так, может, где выше за корягу зацепился, — усомнился второй, он говорил густым басом.
— Ну, может, и зацепился, — недоверчиво произнес первый.
До говоривших было едва ли два десятка шагов. Из-за густого подлеска Петра они пока не видели. Он же видел их отчетливо, потому что они стояли во весь рост, прямо на галечном берегу. Старые знакомые. Нет. Так не бывает. Ни имен, ни прозвищ их Петр не знал. Зато помнил в лицо. Это был один из быков и плюгавый из кодлы Крапивы.
Два выстрела раздались один за другим, и здоровяк, грузно осев, опустился на колени, а потом плавно завалился прямо в речной поток. Шнырь сначала в испуге присел, а потом попытался сбежать. Пришлось выпустить три пули, чтобы он, уже достигнув подлеска, упал и скатился на крупную гальку.