- Так вы считаете, что граф Брасс лжет?
- Я считаю, что тот, кого вы видели на болоте, будь то смертный или призрак, это не граф Брасс. Говорю вам правду, Черник, я никого не предавал, и совесть моя чиста. Граф Брасс знал это. Зачем ему лгать после смерти?
- Я знаю графа Брасса, и я знаю вас. Я знаю, что он никогда не стал бы лгать. Он искушенный дипломат, всем это известно, но с друзьями он всегда был честен.
- В таком случае, тот, кого вы видели - это не граф Брасс.
- Это был он, его призрак. Тот самый граф Брасс, с которым я воевал бок о бок, чей стяг я держал, когда мы направились в Италию сражаться с Лигой Восьмерых, за два года до вашего приезда в Камарг. Я знаю графа Брасса-.
Хоукмун нахмурился.
- И что же он велел мне передать?
- Он будет ждать вас каждую ночь на болоте. Он пришел, чтобы отомстить.
Хоукмун глубоко вздохнул и поправил меч на поясе.
- В таком случае я отправлюсь туда сегодня же вечером.
Черник удивленно взглянул на него.
- Вы не боитесь?
- Нет, я уверен, что тот, кого вы видели, не может быть графом Брассом. Зачем же мне бояться какого-то обманщика?
- А может быть, вы попросту забыли о своем предательстве? - предположил Черник. - Может быть, ваш разум был под властью Черного Камня, он мог заставить вас совершить такие деяния, о которых вы затем напрочь позабыли, когда кристалл убрали из вашей головы.
Хоукмун невесело усмехнулся.
- Благодарю вас, Черник, но сомневаюсь, чтобы камень имел надо мной такую власть. Камень был несколько иной природы.
Он нахмурил брови, на миг вообразив, что Черник, возможно, был прав. Вот это был бы ужас... Но нет, не может быть. Иссельда сумела бы распознать истину, как бы он ни старался все скрыть от нее. Иссельда точно знала, что он не предатель.
И все же не было сомнений, что по болотам бродила какая-то нечисть и пыталась настроить против него народ Камарга, а значит, он обязан был схватиться с ней в честном бою.., изгнать проклятый призрак и раз и навсегда доказать людям вроде Черника, что он никогда и никого не предавал.
На этом он оборвал спор со старым солдатом и решительным шагом покинул таверну, оседлал своего черного скакуна и направился к городским воротам.
Выехав за городские стены, озаренный лунным сиянием, он ощутил первые, резкие и колючие порывы мистраля, почувствовал холодок на щеках, заметил, как подернулась рябью поверхность болот и тростник начал свой танец - но то было лишь ласковое дуновение по сравнению с тем, как ветер задует через день-другой.
Он предоставил выбирать дорогу своему коню, который куда лучше знал эти болота. Пристальным взором старался Хоукмун пронзить полумрак в поисках скрывающегося там призрака.