Его лицо скривилось от отвращения, а в глазах засияла тьма из иного мироздания, та, что царила в его душе, когда он призывал к своей власти бушующий ветер. Ветер, что сам становился смертельной силой, готовой пошатнуть сами небеса и сотрясти всю землю. Эта сила походила на водопад, бесконечный, с несокрушимыми потоками воды, обрушивающиеся на ее сознание каждый раз, когда она пыталась коснуться и почувствовать его духовную ауру.
— Поэтому я и поставил на тебе защитные символы, чтобы никто за пределами этого мира коснуться тебя, — его глаза сияли звездным огнем, когда он поднял руку так, как если дотронулся ее щек. И ветер обрисовал ее скулы, лаская губы и шепча незнакомые слова, проносясь вдоль длинных волос.
— Если кто-нибудь посмеет причинить тебе вред в мое отсутствие или притронуться к тебе, — он обнажил свои зубы, и на мгновение, ей почудилось, что она увидела, маску зверя. Анаиэль поднял указательный палец, направленный на нее, и возле ее ног в сизо-лазурных вихрях восстали гигантские черные львы, раскрывающие хищные пасти в громогласном реве. Стены содрогнулись и каменья на хрустальных люстрах зазвенели, когда драгоценные бусины сталкивались друг с другом, ловя фианитовые всполохи лучей, а морозный ветер поднял к потолку прозрачные кремовые занавесы. Их когти разломили камень под ее ногами с такой же легкостью, с которой она делала вдох, и каждая мышца в ее теле натянулась, когда звери возлегли возле трясущихся ног, обвевая хвостами щиколотки, посылая разряд дрожи по позвоночнику и до самой макушки. Иветта теснее прижала к себе лен, словно пытаясь спрятаться от медовых заостренных глаз, и через их голодные глаза, она видела бурю, сокрушающуюся у дальних берегов, что разбивала скалистые преграды.
— Они принадлежат тебе, как и все то, что сокрыто в символах на твоей коже, если научишься использовать мой подарок нужным и правильным образом, — заметил он, разворачиваясь на каблуках, одаривая ее строгим и внимательным взглядом, словно напоминая об осторожности.
— Не выходи из своих комнат, ни при каких обстоятельствах до тех пор, пока один из нас не вернется обратно на корабль.
— Почему Вы хотите так попасть в этот город, что уже стал пылью после пиршества дворян полуночи?
Иветта тяжело сглотнула, чувствуя образовавшуюся боль в горле, ставшую острым комом. Она знала, какими чудовищными могут быть существа темной стороны и как кровожадно и люто они способны утолять свой нескончаемый голод, насыщаясь кровью, как водою утолял жажду человек, как разливались рдяные реки, расходясь веерами по воздуху. Все эти годы она жила в долгом страхе, и когда мир накрывал полог ночи, Иветта слышала, как шепчутся призраки во тьме, раскрывая свои острые ряды зубов, впиваясь в человеческие сны, вкушая наслаждение и радость, отнимая волю к жизни. Видела существ собственными глазами, проходящими ордами вдоль пустынь на горизонте, и, исчезая в пыли и прахе, когда рассвет окаймлял горизонт, словно их закрывала шелковая пелена. Их всадники поднимали черные флагштоки, помазанные кровью и тенью, развевая черные флаги, расшитые золотом. Некоторые из отпрысков темной стороны походили на людей, настолько прекрасных, что сердце разрывалось от любви и тоски. При одном взгляде на их немыслимые лица, обрамленные сверкающими локонами, а глаза созданий сияли как звезды, и дыхание останавливалось. Праздники их, и великолепие музыки становились настолько завлекающими, что дети счастливым хороводом убегали во мглу, пересекая пустыни, отвержено ступая за чернильным караваном из теней и алых мантий, и агатовые гепарды везли их на своих широких спинах, звеня золотыми стременами, когда ноги их превращалось в месиво крови. И испробовав пищи иных, они забывали себя, становясь покорными рабами, что следовали любому велению их бессмертных господ, что надевали цепи на их шеи.