Но у Мерика не было выбора – и времени.
Ему надо было найти одну из торчащих в небо зазубренных скал – Одинокого Урода, как называли его они с Кулленом, – пока прилив не накроет его полностью. И самое важное – он должен был найти его до того, как волна дойдет через узкий проход до береговой линии позади Одинокого Урода. Это была скрытая бухта. Семейная тайна. Она позволит Мерику и его людям отдохнуть в безопасности.
Если «Яна» упустит прилив, то Мерику придется ждать до завтра, давая шанс марстокийцам или морским лисицам догнать их.
Взгляд Мерика вернулся к донье и Иврене – по-прежнему закованным в цепи. Золотистые волосы Сафи промокли и обвисли, белый плащ его тети стал серым. На этот раз Ноэль нигде не было видно. Она проверяла, как там Сафи и Иврена, сотни раз в течение шести часов. Но последние два часа не показывалась из трюма. Похоже, спала.
Мерик был рад этому. Каждый раз, когда Ноэль подходила к нему, прося освободить Сафи, мышцы на его шее напрягались. Он вжимал голову в плечи и ощупывал карманы – проверяя, на месте ли соглашение Хасстрелей. Это был последний шанс на спасение – и он берег его.
Он проверял документ уже сотню раз, страницы смялись и намокли от дождя…
Подписи были целы, и Мерик мог даже уморить Сафи в ее цепях. Несмотря на возможные последствия такого обращения с будущей императрицей Карторры. Даже если Сафия и ее жених Леопольд могли отплатить Мерику за это наказание. Мерику было все равно. Его страна едва держалась на плаву, какой еще ущерб мог нанести этот идиот принц?
Леопольд. Мерик всегда недолюбливал этого чопорного сына ведуна Пустоты. Подумать только – Сафия была его тайной невестой…
Мерик не мог смириться с этой мыслью. Он всегда думал, что Сафи отличалась от прочей знати. Да, импульсивная, но одновременно и доброжелательная. И, видимо, такая же одинокая, как и Мерик в жестоком мире смертельных политических игр. Хуже всего, что Мерик думал – между ними что-то есть. Он даже в какое-то мгновение захотел ее.
Как глупо с его стороны.
Он не мог получить ее; а в довершение оказалось, что Сафия такая же, как и большинство. Такая же, как и те доны и доньи, мастера и султаны, с которыми Мерик обедал несколько дней назад. Самолюбивая и не считается с жизнью других.
Но, пусть Мерик пестовал свою ярость, говорил себе, что терпеть не может Сафию, он не мог ничего сделать с этими всеми «но», постоянно всплывавшими в мыслях.
Но ты делал то же самое для Куллена. Ты рисковал жизнью ради него.
Но, возможно, она не хотела выходить замуж за Леопольда и становиться императрицей. Может быть, она пыталась избежать этого.