От паники у Сафи перехватило горло.
– Что ты делаешь? – вскрикнула она.
– Я же говорил, я сам! – проревел он. Затем раскинул руки и с порывом магии, вспышкой отозвавшимся у Сафи в груди, ударил по ушам Разрушенного. Воздух взорвался у того в голове. Черные глаза закатились.
Ведун прилива по имени Герог обмяк на мостовой. Мертвый.
* * *
Ноэль откинула юбку и спрятала клинки обратно в потайные кожаные ножны. Оказавшиеся рядом далмоттийцы осеняли себя знаком Инан.
Проводя двумя пальцами перед глазами, они просили свою богиню и Эфир спасти их души.
Будто Ноэль было дело до их душ.
Однако ее действительно волновало, чтобы с неприятностями на сегодня было покончено. Поэтому, приближаясь к мертвому ведуну, она поправила косынку на волосах и порадовалась, что та не слетела полностью во время боя.
После того как ведун упал, она сразу сосредоточилась на дыхании, чтобы убедиться, что ее не разрушило. При таком мощном выбросе магии, да еще так близко, собственная сила легко может выйти из-под контроля. Но Ноэль не почувствовала ничего необычного, разве что Нити вокруг светились ярче. Оттенки были резче. Это даже пугало.
Убедившись, что волосы и лицо достаточно прикрыты, а рукава надежно спрятали ее бледную кожу, Ноэль нащупала Нити Сафи, так что теперь могла найти ее среди толпы.
Но ее глаза и магия нащупали что-то еще. Нити, каких она раньше не видела. Прямо рядом с ней… на трупе.
Ее взгляд скользнул по телу Разрушенного. Почерневшая кровь… и кое-что еще сочилось из его ушей на булыжники. Гнойники на коже все еще извергали маслянистую субстанцию, брызнувшую на юбку и промокший от пота лиф Ноэль.
Хотя Разрушенный был несомненно мертв, в его груди, подрагивая и сворачиваясь, еще светились три Нити. Короткие Нити. Порванные Нити.
Это было невозможно: мать Ноэль всегда говорила, что у мертвых не бывает Нитей… Да и на церемониях огненного погребения номаци, куда Ноэль брали ребенком, она ни разу не видела Нитей на трупе.
Она понятия не имела, что не так и с кем именно: с ведуном или с ней самой. Однако Ноэль понимала – это так страшно, что обделаться можно. В буквальном смысле – ее живот будто опустел, а колени ослабели.
Пока она смотрела, толпа начала смыкаться. Зеваки окружили тело со всех сторон, и Ноэль приходилось щуриться, чтобы увидеть что-то через их Нити. Чтобы пробиться через все эмоции.
Да еще над головами парили тонкие, цвета морской волны Нити, которыми до сих пор была связана вся команда пакетбота. Они светились и дрожали, будто от боли.
Теперь Ноэль был слышен их плач. Грубоватый своденский язык наряду с быстрой далмоттийской речью. Они оплакивали павшего товарища; но еще больше боялись того, кем он стал. Боялись стать следующими.