Ноэль поморщилась. Вот они, две женщины, чьих Нитей ей было не увидеть, – потому что все они не могут видеть ни своих собственных Нитей, ни Нитей себе подобных. А Альме и Гретчии куда лучше удавалось скрывать свои чувства, чем Ноэль.
Но, прежде чем Ноэль успела попросить, чтобы мать уделила ей минуту наедине, в дверь просунулась черноволосая голова. Затем ее обладатель протиснул в проем свое длинное тело.
– Добро пожаловать домой, Ноэль де Миденци.
По спине Ноэль поползли крупные мурашки. Пальцы Альмы, чесавшие холку Скраффса, напряглись, а Гретчия побледнела.
– Корлант, – начала было она, но вошедший жестом оборвал ее. Он смотрел на Ноэль, не отрывая глаз, а ее бил озноб.
Корлант де Миденци почти совсем не изменился с тех пор, как Ноэль видела его в последний раз. Может, волосы стали реже, на висках появилась седина. Но поперечные морщины на лбу были все такими же глубокими – у Корланта была привычка всегда принимать слегка удивленный вид.
Он и сейчас так выглядел. Приподняв брови, он тщательно рассматривал лицо Ноэль блестящими глазами. Затем шагнул к ней, и Гретчия даже не пошевелилась, чтобы остановить незваного гостя. Альма вскочила на ноги и прошипела Ноэль:
– Встань.
Ноэль встала – хотя и не понимала, зачем это нужно. Гретчия верховодила в племени, а не этот сладкоголосый пурист, который вечно сеял вокруг раздор, сколько Ноэль себя помнила. Это Корлант должен был почтительно замереть.
Он остановился перед ней, глядя сверху вниз из-под опущенных век, а его Нити переливались приглушенным зеленым любопытством и коричневым подозрением.
– Ты помнишь меня?
– Конечно, – ответила Ноэль, сунув руки в карманы юбки и задрав подбородок, чтобы встретить его взгляд. В отличие от прочих членов племени, он был таким же высоким, как в ее детских воспоминаниях. Он даже носил тот же мрачно-серый плащ, который надевал и в те времена, когда Ноэль была ребенком, и ту же самую тускло-золотую цепочку на шее.
Жалкая попытка подражать пуристским священникам – Ноэль на своем веку уже повидала достаточно настоящих священников, обученных в официальных Пуристских объединениях, чтобы знать, как сильно Корлант промахнулся.
Тем не менее, Альма и Гретчия явно проявляли к Корланту почтение. Пока тот изучал Ноэль, они обменивались паническими взглядами за его спиной.
Мерзкий верзила расхаживал вокруг нее, его глаза блуждали. От этого взгляда даже волоски на руках у Ноэль встали дыбом.
– У тебя здесь пятно, – сказал он, щелкнув пальцами по ее розовому шарфу на голове, но, слава Матери-Луне, не сняв его. – Зачем ты вернулась, Ноэль?