Спустя две горячие и страстные недели
САША
Джегз нежно проводит своими пальцами по моим волосам.
— Саша, — шепчет он.
От звука его глубокого медового голоса я лениво открываю глаза.
— Ммм? — стону я, не желая вставать.
— Я собираюсь пойти раздобыть для нас завтрак. Оставайся здесь и отдохни, хорошо, красавица?
— Хорошо, — шепчу я сквозь улыбку.
Он наклоняется ко мне и обрушивает свои мягкие губы на мои.
— Боже, я никогда не смогу насытиться тобой, — говорит он с сонной улыбкой на лице. — Как же мне так чертовски повезло — просыпаться рядом с тобой?
— Это из-за твоего стиля ухаживаний, грязных словечек и голой женщины на твоем бицепсе, — шучу я, и мой голос все еще хриплый спросонок. Он думает, что это смешно, когда я его дразню его же татуировками. Мне кажется, или их количество увеличилось? А возможно, я просто не обращала на них внимания. Это потому, что я по уши в него влюблена и не замечаю ничего вокруг.
— Получается так, — говорит он, и оставляет еще один поцелуй на моем носу. — Кофе хочешь?
— Да, пожалуйста. С фундуком…
— Молоком и сахаром, я знаю.
Он знает. Он слушает. Джегз ничего не забывает. Он заботится обо мне так, как никто и никогда раньше не заботился, но, в то же время, бросает мне вызов. Думаю, это именно то, что мне нужно.
Джегз встает с кровати, подмигивает мне и надевает штаны.
— Я быстро.
Когда дверь спальни закрывается, я позволяю своей голове упасть на подушку, с улыбкой на губах погружаясь обратно в мечтательный сон. У меня от этого парня бабочки в животе. Я получила все, о чем только могла мечтать. Вот как я себя чувствую. Все это имеет смысл.
Через минуту или две после того, как Джегз ушел, я слышу, как входная дверь снова открывается.
— Джегз? — Кэли и Танго уехали на выходные, так что это он, наверняка, что-то забыл. Я смотрю на тумбочку, проверяя, не оставил ли он свой кошелек или телефон, но там ничего нет. — Джегз, это ты?
Дверь спальни открывается, и я получаю ответ на свой вопрос. Быстро сажусь, мое сердце так сильно стучит в груди, что отдает даже в ребрах.
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, хотя мой голос звучит скорее, как писк мыши, которая смотрит в пасть хищника.
— Я здесь. Разве это не все, что имеет значение? — спрашивает он.
Через ленту, которая закрывает мой рот, мне трудно дышать. Запястья кровоточат от трения о наручники. Прошло уже несколько часов, может, больше, и я не знаю, сколько еще смогу так сидеть, прежде чем потеряю сознание.
— Ты знаешь, что самое смешное из всего этого, Саш?
Он знает, что я не могу ему ответить, но продолжает задавать мне вопросы. Даже если бы я и могла ответить, то не стала бы.