— Зачем все эти слова?..
Кристина видела себя со стороны. Да, какая же она была когда-то… тоненькая, словно тростиночка, с длиннющими черными, как смоль, волосами… и самое главное — она улыбалась, улыбалась искренне. Внезапно она бросила взгляд на свои ноги… она была обута в белые туфли на высоком каблуке. Каблуки?..
Тем временем странный человек открыл коробочку; со своей позиции Кристина не могла видеть, что там, но ей почему-то казалось, что это не кольцо. Она попыталась подойти — точнее, подлететь, т. к. в ее роли невидимого наблюдателя говорить о ходьбе нелогично, — заглянула в коробочку и увидела… маленький золотой клык.
«Клык? С чего бы это? Чушь какая-то. Дарить своей возлюбленной клык, пусть даже и золотой… Он что, сумасшедший? Но если там, на скамейке, действительно я, то…»
— Ты помнишь, Кристина?..
Девушка подняла свои искрящиеся счастьем глаза на своего кавалера; в озарившей ее лицо улыбке было столько радости, что, кажется, хватило бы, чтобы осчастливить весь мир.
— Да, Массимо…
Массимо.
Массимо?..
Внезапно Кристина почувствовала, что опять проваливается в темноту… Голова раскалывалась от кошмарной, невыносимой боли, перед глазами плясали разноцветные узоры, в ушах стоял дикий звон. И невесть откуда взявшаяся мысль: «Я не хочу умирать»…
Еще мгновение — и картина снова сменилась: огромный луг и шикарный закат. Гигантское, нереально яркое, словно пылающее красно-оранжевое солнце, похожее на исполинских размеров рубин и залившее все своим светом. Кристина лежит на траве, расставив руки в разные стороны, и смотрит на небо — совершенно чистое, ни облачка. Тепло. Ни ветерка.
«Красное, оранжевое… А где же фиолетовое? Стоп. Какое еще фиолетовое?»
Внезапно прямо на левую ладонь ей падает цепочка с кулоном. Девушка встает с травы, отряхивается, берет в руки цепочку, чтобы разглядеть ее… и кулон оказывается тем самым клыком.
И опять чернота вокруг, а в ушах — дикий, нечеловеческий вопль.
… Эти видения продолжались, как и предыдущие, буквально пару секунд, и когда Кристина очнулась, Фрейзер готовился снова выстрелить ей в голову. С разных сторон к ней подбежали, стреляя, Финнеган и Эванс; они орали что-то об убитом товарище и «этих мерзких террористах, подрывающих устои нашего общества».
— Я так больше не могу!! — схватившись за голову, рявкнула Кристина и, повинуясь внезапному порыву, расставила руки в разные стороны и истерично заорала — так, что, казалось, полопались стекла в окнах, а все окружающие оглохли. Полицейские, кое-как зажав уши, инстинктивно отскочили в стороны.